– А тебя Авдотьей звать! – сказал Маркел. – Мне он про тебя рассказывал много чего.
– Чего?! – быстро спросила Авдотья, потому что ее и на самом деле так звали.
– Так это же мне, а не тебе, – так же быстро ответил Маркел и при этом даже усмехнулся. Но тут же продолжил уже очень строго: – Вот что, Авдотья! Ты меня не гневи! У меня силы много! А не хватит – мне боярин еще даст! Поэтому слушай внимательно: я не для того сюда пришел, чтобы твоего Власа под кнут подводить, а только для того, чтобы узнать все, как тогда было. Ведь же твой Влас здесь никаким боком ни к чему не касается! Его же ни на том дворе, ни даже совсем в кремле тогда не было, когда там сперва царевича не стало, а потом государева дьяка, а потом еще четырнадцати душ. Или пятнадцати?
Авдотья молчала.
– Вот это правильно, – сказал Маркел. – Когда наверняка не знаешь, лучше помолчать. А то твой Влас как к нам в Москву приехал, чего только не наплел! А ведь же трезвый был! А был бы пьяный, так могу только представить!
И тут Маркел замолчал. Авдотья тоже молчала и только хмурилась. Тогда Маркел опять спросил:
– Где Влас?
– Ушел. Вот только что, – тихо сказала Авдотья.
– Ладно, – сказал Маркел. – Пусть так. Тогда, если его нет, сама рассказывай.
– О чем?
– О том, что здесь тогда, в тот день, было. И чем правдивее расскажешь, чем я скорее Власа твоего выгорожу. Потому что он мне показался. И вот на том крест! – и тут Маркел, повернувшись к образам, перекрестился. После чего опять посмотрел на Авдотью и уже не спросил, а велел:
– Говори.
Авдотья помолчала и сказала:
– А чего тут говорить! У нас всё чисто как в кринице. Мой Влас ни у кого вот столечко не взял ни разу! – и показала кончик ногтя.
– И что в этом хорошего? – спросил Маркел.
Авдотья прикусила губы, помолчала, а после продолжила:
– Я ему сразу говорила: не иди, Влас, в дьячки, не иди! У тебя же руки золотые, ты же какой мастер! А он кузнец, иголочник. Да у него иголки сами в шитье лезли! Мы же с его иголками беды не знали! А тут он говорит: а общество! А говорят: иди, Влас, к Ивану, ты же грамоту, Влас, знаешь, а кто еще, а некого, а ты, Влас, нас всех тогда спасешь, верим тебе, Влас, как себе! И он пошел в эти дьячки проклятые. А ремесло свое забросил!
И тут она замолчала и посмотрела на Маркела. А тот сказал: