Из машинной команды не спасся никто. Они все, во главе с судовыми механиками полковником Николаем Андреевичем Тихоновым, поручиками Григорием Григорьевичем Даниленко, Алексеем Александровичем Быковым, Анатолием Георгиевичем Шевелевым и упомянутыми Змачинским и Успенским, были похоронены в стальном гробу, которым для них оказался так бережно ими опекаемый свой корабль.
На верхней палубе одни бросались за борт, другие колебались и как будто не могли расстаться с кораблем, с которым они сжились, и, наконец, третьи самоотверженно, не думая о себе, лихорадочно сбрасывали за борт все, что могло плавать и что могло помочь тонущим держаться на поверхности моря.
На пылающем мостике по-прежнему находился командир броненосца. Он был одинок. Он уже не держался на ногах, а повис, держась руками за стойку. Стараясь превозмочь грохот рвущихся снарядов, треск пожара, шипение пара, вопли раненых и крики утопающих, он из последних сил кричал:
– Дальше от корабля!.. Вас затянет водоворотом, черт возьми! Отплывайте дальше от борта!
«В этот момент, – пишет советский писатель Новиков-Прибой (питающий лютую ненависть к царским офицерам, показавшим себя строгими исполнителями своих командирских обязанностей), – капитан 1-го ранга Бэр – перед лицом смерти – был великолепен…»
Палуба корабля перешла угол начала скольжения тел. Все незакрепленные или оторванные взрывами предметы, как-то: ящики, рундуки, обломки шлюпок, куски железных балок с ускоряющейся скоростью начали скользить на левый борт, увлекая за собой людей, ломая им кости, разбивая головы. Броненосец быстро перевернулся вверх килем, приподнял корму и начал носом уходить в воду. Гребные винты вылезли из воды, судорожно вращаясь в воздухе, и, когда корабль уже исчез подводой, они еще некоторое время продолжали бурлить, кроша тела несчастных людей, которые не успели отплыть от тонущего корабля в сторону. На волнующейся поверхности моря раскачивалась живая каша человеческих тел и бесформенных обломков. Над водой еще держался густой едкий дым, валивший из лежавших горизонтально труб броненосца и ныне отравлявший плавающих моряков. И в это скопление тонущих и бедствующих людей продолжали беспрерывно падать японские снаряды, вздымая высокие столбы воды и разрывая на части тела тех, кого смерть еще не освободила от мучений.