. Однако в долине Нила, наряду с исключительно благоприятными условиями для жизни, они обрели условия благоприятные для социальной жизни и расового смешения.
Нил превратил людей, поселившихся на его берегах, в землепашцев, объединившихся в стремлении обработать землю, мирных людей, которые желали лишь одного – вести спокойную, размеренную жизнь[2].
Историки и путешественники стремились описать особый характер этой длинной, узкой, плодородной долины.
Более прочих в этом преуспел Эжен Фромантен, которого можно считать вдвойне художником, поскольку слова его были столь же ярки, как и его краски. Его Notes d’un voyage en Égypte полны точных, изящных и восхитительно живых наблюдений. Он описывал эту землю как «пылающую и плодородную, теплую и дарящую улыбку». Александр Морэ, будучи историком, живописует «этот сотворенный Нилом оазис, овеваемый северным ветром, зеленый от лугов, золотой от колосящегося хлеба, красный от вина, рай с водой, фруктами и цветами, раскинувшийся между двумя опаленными солнцем пустынями».
Но в этой стране был творец более могущественный, чем Нил. Это Солнце, изливающее «потоки огня» на Черную Землю и дарующее обитателям страны процветание. Вполне естественно, что милосердное небесное светило в человеческом сознании одушевляется, преобразуясь в божественное существо. Однажды вечером Фромантен наблюдал великолепное сияние заката на Ниле, и в этот миг перед его глазами предстали «все мифы, все культы Азии, все страхи, порожденные ночным мраком, любовь к Солнцу, Царю Мира, печаль от созерцания умирающего светила и надежда увидеть его возрожденным на следующее утро».
По образному выражению А. Морэ, «Нил требовал от египтян объединить усилия, а Солнце открыло им, что миром правит единая сила».
В глазах греков египтяне были «религиознейшими из людей». Если взглянуть на их жизнь глазами Геродота, можно сказать, что египтяне существовали в мире божественного.
А. Морэ показывает тесные связи, которые существовали между социальной жизнью, политическими институтами и религией. Он посвятил несколько отдельных страниц религии, чтобы суммировать ее характеристики, но по большому счету мысль о религии и той роли, которую она играла в жизни египтян, пронизывает книгу с начала до конца. Автор предпринял интересную и оригинальную попытку разделить социальную, политическую и экономическую сферы, которые религия дополняла и в то же время в значительной мере покрывала. Рассматривая мифы, он стремится отделить исторические реалии от преданий. Его анализ обнаруживает глубокую эрудицию, проницательность и оригинальность мышления.