Ему казалось, что стоит только дотронуться до покрытых лишайником стен, как они, дрогнув, сблизятся, будто рыхлый песок, и навсегда замуруют его. Ужасным призраком вставало перед глазами бледное искаженное лицо приятеля, даже имени которого он теперь за давностью лет припомнить не мог, весело глядящий куда-то в сторону совсем живой еще глаз и рыжая крупитчатая земля во второй глазнице… И сколько без малого сорокалетний мужчина не уговаривал себя, что простоявшим столетия скалам абсолютно наплевать на то, что их трогает такая мошка, как он, – страх не проходил, а наоборот, усиливался, давил почти физически, леденил душу и заставлял испуганно трепетать сердце…
А на открытом пространстве все снова казалось сущей ерундой…
Когда Костя налегке уже возвращался обратно после второго рейса, вдруг пришла мысль: он, довольно подробно изучивший береговую линию озера почти на всем ее протяжении, а в районе «стойбища» – досконально, даже не подумал облазить склон на предмет другого, более удобного прогала.
Да. Так бывает. И не нужно прикалываться. И что из того, что мозги – инженерные? Да хоть академические! Нельзя же думать обо всем сразу! Тем более и повода не было.
Все это Лазарев додумывал, снова карабкаясь вверх, но уже несколько в сторону от осточертевшего «шкуродера»…
И что вы думаете? Искомое нашлось. Правда, не скоро – я бы даже сказал, очень не скоро.
Если быть честным до конца, то на широкий и почти прямой лог он наткнулся уже на следующий день, где-то после обеда, потратив остаток предыдущего на обшаривание всех трещин и овражков.
Наткнулся, нужно заметить, не далее чем в двух сотнях метров от знакомой щели, причем совершенно случайно, сорвавшись с кручи, куда забрался в полнейшем отчаянии от бесплодных поисков в густые заросли колючего кустарника. Они-то и скрывали устье небольшой пещерки, служившей как бы аркой нового прохода, а на их «варварскую порубку» ушло часа два.
Зато здесь можно было протащить хоть слона… Да, кстати, тюк, который волок, отдуваясь, Константин, на небольшого слоненка и походил.
Кусты на выходе из лога инженер предусмотрительно оставил в целости и сохранности «на случай чего» и теперь проклинал себя за излишнюю тягу к конспирации, стараясь миновать их так, чтобы «не наломать дров». Короче говоря: на преодоление «маскировочной полосы» ушло едва ли не больше времени, чем на весь маршрут от «стойбища», и выбрался он на волю уже в ранних предосенних сумерках.