Эта драматическая встреча севера и юга обострила интерес греко-римских авторов к северным варварам. Греческий писатель Посидоний, творивший в первой половине I в. до н. э., создал ныне утраченное повествование о вторжении кимвров и тевтонов, которое было широко использовано в позднейших компиляциях. Он был первым, кто отделил германцев, как особый варварский народ, от кельтов и скифов. В последние годы жизни Посидония произошло второе масштабное столкновение Рима с германцами – речь идет о кампаниях Юлия Цезаря в восточной Франции против орды германцев под предводительством Ариовиста, намеревавшихся осесть в понравившейся местности. Цезарь не только сам описал эти кампании, он также дал очерк социальной организации и обычаев германцев. Хотя очерк в некоторой степени, возможно, и основан на рассказах таких людей, как Посидоний, у Цезаря сложился личный опыт общения с людьми, проживавшими на обоих берегах среднего Рейна. Однако следует помнить, что Цезарь отнюдь не был в первую очередь бесстрастным этнографом. Он стремился к высшей политической власти, а в качестве историков такие люди опасны. Естественно, в своих «Записках» Цезарь с самой лучшей стороны показал собственные достижения, изображая при этом германцев дикими и неукротимыми врагами римского государства. Подчеркивая дикость и могущество германских воинов, он ясно давал понять, какую службу сослужил Риму, остановив их вторжение в Галлию.
Цезарь был первым, хотя и не последним римским автором, который называл германцев полными дикарями – feri. Галлов можно было цивилизовать контактом с Римом, а германцы оставались feri. Цезарь особо подчеркивает различия между галлами и германцами. Он представляет Рейн как великую границу между Галлией и Германией, признавая при этом, впрочем, что в былые времена некоторые племена переправлялись через Рейн из Германии и селились в северной Галлии. То, на чем Цезарь так настаивал, – что Рейн является четкой границей между кельтскими и германскими народами, теперь считается пропагандистской выдумкой Цезаря. Народы, которые жили к востоку от среднего Рейна, никак нельзя было назвать ни чистокровными кельтами, ни чистокровными германцами, хотя их материальная культура была в большей степени кельтской, чем германской. К этому мы еще вернемся.