Рывком мужчина притянул ее к себе, обвел большим пальцем нижнюю губу
- На колени.
Девушка дрогнула ресницами и послушно опустилась, выжидательно подняла голову.
- Чего ждешь?
- О! Ты и тут красавчик! – воскликнула проститутка, сняв полотенце. – М-м! Сладкий, как карамелька!
Облизала, провела рукой по всей длине, поиграла языком с уздечкой, обвела головку.
Влад дернулся, сжал ее лицо, вынуждая открыть рот шире, и вогнал член до самого горла.
- Рот, бля!
Придерживая девушку рукой за затылок, Влад яростно насаживался, старясь проникнуть глубже и не обращая внимания, что временами девушка давится и пытается отстраниться. Разрядка не наступала и Морозов, вынув член изо рта проститутки, грубо поднял ее, развернул и толкнул к дивану.
- Раком, быстро! Ноги шире.
Девушка послушно оперлась руками и прогнула поясницу, мужчина резко ворвался в ее тело и начал вколачиваться, глубоко, жестко, совершено не заботясь о партнерше.
Оргазм облегчения не принес, просто физиологический процесс, не больше, приятно, чего уж там, но без звездочек и чувства удовлетворения.
Еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на проститутке, Влад отвернулся от нее и бросил:
- Пошла вон.
Легкий шорох, звук ног и щелчок закрывшейся двери.
М-да, так можно докатиться до ручки. В смысле, баба не лучше правой руки, а если нет разницы, зачем платить больше?
Невесело усмехнулся: - черт бы их всех побрал – папашу с его желанием непременно впарить сыну Маринку, Серегу с его липкой угодливостью, Аську с ее гордостью.
Что с ним вообще происходит, чего он завелся-то? Ну, город детства, ну, девку встретил, из которой бабу семь лет назад сделал, на производстве завал – эка невидаль.
Не привык, что бы его отшивали, как сегодня Ася отшила, вот и завелся. А еще не ожидал, что встретится вот так, лицом к лицу, сожмет ее в объятьях, вдохнет запах, заглянет в невозможные, потрясающие голубые, как июньское небо, глаза. Глаза, в которых он привык видеть обожание, а не презрение. Не ожидал, что она принадлежит кому-то другому, родила ему ребенка и стонет ночами под чужим мужиком. От одной только мысли об этом у Влада узлом крутило все внутри и хотелось ломать, крушить, оторвать что-нибудь этому чужому. А потом схватить Аську в охапку, утащить на край света и любить ее до хрипоты, до боли в промежности, до этих, бля, сраных звездочек в глазах и бабочек в животе.