И вот когда после такой длительной «прелюдии», на протяжении которой я слышал «Дорогой, какие у тебя руки, какие руки, как ты умеешь целоваться!», то про себя думал: «Жди, жди, еще не то будет…» Наша комната превращалась в сцену Большого театра. Но с той разницей, которая в балете, к сожалению, не могла воплотиться.
Представьте, балерина без пачки, без пуантов совершенно голая исполняет танец Одетты, а балерун без трико, совершенно голый, причем даже не знающий балетных движений, гоняется за голой балериной. Она – сплошное совершенство в балете с его невероятными сверхвозможностями. Я догонял ее, она, танцуя сложнейшие фуэте, ускользала от меня.
Я загорался и погибал в вожделении догнать ее и овладеть ею. На конце моего члена с крошечной прорезью посередине появлялась чудесная прозрачная капелька, которой было название «вожделение». Попадая под лучи света, проникающие через окно, эта капелька как бы наполнялась и блестела, как бриллиант. В какой-то момент Ирочка ловила меня, брала меня за член двумя руками и притягивала его ко рту, слизывая то, что было мужской страстью. Глаза ее в этот момент становились большими и были подернуты какой-то дымкой. Мне страшно нравились эти моменты.
Я добивался той точки ее кипения, когда увижу, что я ей больше нужен, чем мне она. Ждал, когда она сама захочет испытать полную близость. Все было «по Карнеги», который писал о том, что партнёру человека не надо ничего навязывать под давлением. Ему должно казаться, что он сам добивается чего-то от тебя и сам этого очень хочет. Вот в такой момент мне уже не приходилось бегать за своей «Сильфидой», как в балете. Она сама подлавливала меня и, истекая страстными флюидами, отдавалась мне.
Вот это и было той причиной, что женщины первыми меня не оставляли. В Сексе у нас не было никаких ограничений. Все было естественно и без фальши. Сейчас я еще больше понимаю то, что это и была настоящая жизнь, ее секунды, минуты и дни. Такие минуты дороже золота и бриллиантов. Юноши, цените их, потом будет о чем вспомнить. В принципе они напоминали скульптуру Родена «Поцелуй», где в мраморе высечена всепоглощающая страсть двух молодых тел, неразрывных в своем сплетении. Но все-таки это холодный мрамор, а не совокупление существ с горячей, пульсирующей кровью, утонувших в Сексе. Это вам не скульптура гениального мастера. Посмотрите – никто же не идет убивать соперника или соперницу после музеев или кино, сгорая от ревности. Не делают этого из-за того, что все это хотя и зримо, но виртуально. А вот если в жизни происходит встреча двух соперниц или соперников, только держись. Миллионы людей со дня сотворения мира стали жертвами сексуальных страстей.