Просто жизнь - страница 29
Шрифт
Интервал
Наверно, важно это для бамбуковой души.
Каринтия, 2008
Какие здесь леса, какие ели высотой,
С останкинской сравнимы только башней.
Лукошки наполняются грибною красотой,
Домой придешь с добычею незряшной.
Среди брусничных листьев темноты,
Вдруг красный цвет – он подосиновиком назовется.
Тут бледная поганка с белым обнялась,
Опятами весь мокрый жухлый пень взорвется.
Лисичек желтым цветом вдруг покроется трава,
Груздей тарелочками вогнутыми обернется,
Кругом кустов малиновых душисто-красные цвета,
И пара лисьих нор всегда найдется.
Принес грибы – укропчик, уксус,
перец и лаврушку раздобудь!
И приготовь грибочки в чудном маринаде,
Графинчик с ледяною водочкой не позабудь,
И будет пребывать душа твоя в божественной отраде.
Невдалеке от дома чудо-озеро лежит,
Сапфиром темно-голубым в зелено-изумрудовой оправе,
Там в тихой глубине зеркальный карп, и линь, и сом,
Поймаешь их, но не во сне, поймаешь в настоящей яви.
Прислушайся и посиди тихонечко на бережку,
Услышишь, где-то там вода всплеснется.
А это щука крупная схватила карпа поперек,
И он теперь от щучьей пасти, ну, никак не увернется.
С куста на куст перелетают, с краснотала в краснотал.
Десятками такие маленькие неизвестные мне птички,
Но я не орнитолог, не могу их всех назвать,
И много там, что называются синички.
Природы насмотрелся, так в Италию езжай поесть-попить,
Садись в машину – через шестьдесят —
граница, ты в Тарвизио приедешь
Там много магазинов модных посетишь,
Из ресторана ты голодным не уедешь.
Ну вот, закончилось повествование мое,
И описанье многотрудной жизни нашей.
Наш якорь брошен, до свидания, «адью»!
И все-таки я не желаю повторения такого в жизни вашей.
P.S. Чудеса
Хотя могу продолжить я повествование мое,
И рассказать о чудесах, произошедших в нашей жизни,
Которые произошли с моей семьей потом,
За тридцать два после прощания с Отчизной.
А всех их двадцать, этих вот чудес,
Молитвою горячей, обращенной к Богу,
Была нам помощь послана с небес,
С их помощью мы одолели трудную дорогу.
Начнем: я в девяносто третьем посетил
родные улицы Москвы,
Подъехало ко мне такси, водитель был татарин.
Разговорились, как обычно, мы в пути,
Необычайным происшествием тогда я был одарен.
* * *
Неразрешимые четыре вещи мучили меня,
Неделями не мог достать билеты на Ганновер,
И защемленье грыжи паховой замучило тогда,
Без операции, наверно, через пару дней я б помер.