Затем меня обули в удобные туфли-лодочки и, подхватив под руки, вытащили в коридор.
Потом была лестница. Холл. Площадь. Сад.
Когда мы подошли к часовне, дворцовые часы пробили полдень. Служанки остановились перед скрещенными пиками стражников, а я, в который раз пробормотав молитву, начала подниматься по белокаменным ступеням.
Точно знаю, что у дворцовой часовенки их ровно пять, но сейчас мне показалось, что их на сотню больше.
И все же вечно откладывать неизбежное нельзя…
Едва я появилась на пороге, как сразу все разговоры стихли. Гостей было мало. Несколько папашиных советников с женами да с пяток зажиточных горожан. Скорее всего, о моем бракосочетании среди простого люда решили не распространяться. Мало ли…
Я нашла взглядом отца. Мафани не было.
Что ж, неудивительно. Она терпеть не могла столичных вельмож.
Хотя и жалко… Я до последнего надеялась, что она придумает что-нибудь этакое…
Священнослужитель словно очнулся и срывающимся голосом затянул псалмы. Я глубоко вздохнула и, стараясь ни на кого не смотреть, решительно направилась к алтарю, кожей чувствуя направленные на меня взгляды гостей. Любопытные, скучающие, равнодушные.
Боже, зачем я здесь?
Вдруг сердце уколола обида. Как же все это неправильно – не познав любви, вот так заживо себя похоронить! А что делать? Надо выручать папаню!
У алтаря я остановилась и вопросительно взглянула на священника.
Ну и где Феникс?
А вдруг жених сбежал? Вот было бы счастье!
Но, к сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Я вздрогнула, услышав, как с грохотом захлопнулись двери часовни. По рядам зевак прошелестело «ох!», и у меня за спиной раздались приближающиеся тяжелые шаги. Затаив дыхание, я будто окаменела, не в силах обернуться. Колени противно задрожали, а когда я увидела тень гостя, коснувшуюся алтаря, и вовсе чуть не уселась наземь. С каждым шагом тень продолжала расти, пока не закрыла собой и алтарь и священника. Мне даже показалось, будто тень – живая!
Наконец мой жених приблизился, и шаги оборвались. Я бросила на него быстрый взгляд, борясь с разрывающим любопытством и обессиливающим ужасом, но ничего ужасающего в высоком, с головы до ног закутанном в черный балахон мужчине не увидела. Лицо скрывала плотная ткань низко надвинутого на глаза капюшона. Вот только я знала, КТО скрывается под ним.