Его книга «Морфология сказки», переизданная после 40-летнего перерыва, оказала огромное влияние на французских и американских ученых, занимавшихся проблемами семиотики (Р. Барт, Ц. Тодоров, Ж. Греймас и др.). Представители Московско-Тартуской школы тоже использовали методологические наработки Проппа. И все же наследие ученого остается не до конца известным и понятым. Мало кто знает его прозаические произведения – повести, дневники, воспоминания. Не оценены по достоинству его книга «Проблемы комизма и смеха» и статья «Ритуальный смех в фольклоре» (впервые опубликованы в 1999 г.). Комическое и комизм рассматриваются им вместе с понятием смеха. Реабилитируя понятие комического как эстетической категории, Пропп рассматривает его как основополагающую эстетическую ценность, производными от которой являются все другие категории – прекрасное, трагическое и т. д. Это в корне отличается от устоявшегося в отечественной эстетике представления о том, что ведущими категориями являются прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое. В отношении к смеху Пропп оказывается близок М. М. Бахтину, рассматривавшему смех как основополагающее «смешение всех и вся». У смеха, по Проппу, две причины. Одну из них порождает комизм, положение «реальных объектов», создающих условия возникновения смеха. Вторая причина – комическое, рассматриваемое им как «психологическое» расположение субъектов, одинаково внимающих однотипным словесным отрезкам. В связи с этим анализом комического и комизма становится важным анализ речевой деятельности. Пропп рассматривает язык как пробу на осмысленность вещей и речь как пробу на вещественность смысла, и оба они претворяются в смехе. Поэтому смех оказывается у Проппа основой культуры человека, с помощью смеха формируется новая личность, отчужденная в знак. Не случайно Пропп занимался сказкой, где главный герой – «дурак». Ибо этот «дурак» в русских сказках обладает нравственными достоинствами – душевной красотой и моральной силой, которые перевешивают ум и знания. В сложное советское время это традиционное представление переросло в новое родовое сознание, в котором смешались опыт и ум, знаки и знания, переживания и сознание. Смеховая ситуация в советскую эпоху, как и в другие исторические периоды, возникает, когда первый элемент эстетической оппозиции ставится вместо второго, вытесняя его в тень. Из теории комического Проппа можно сделать вывод, что советские люди запутались в речах, не понимая иных мыслей. Единогласие, вера в нелепое теоретизирование породила сверхличного несмеющегося индивидуума – советского человека. Сейчас пришло время осознать эту личность, что возможно только с помощью смеха, и возникла ситуация, когда мы, не боясь идеологических репрессивных мер, можем пережить это порождение тоталитарной эпохи. Т. обр., теория Проппа стала сегодня классической, не только помогая осознать прошлое в художественной жизни и культуре, но и намечая пути дальнейшего осмысления культуры в целом.