Хотя всегда можно отмазаться – ну, скажем, готовил там реферат.
В ванной, ага.
«Вот зря я об этом вспомнил», – думает Витюша.
* * *
– Так они и будут сидеть тут и дрочить, – говорит Светка с уверенностью, – От школы до пенсии. Кому они там нужны? Они и здесь-то никому не нужны. Тебе вот нужны?
Маша смотрит на нее, улыбаясь.
– Мне – нет, – говорит она.
У Маши точеный носик и серебряная заколка в волосах. На холодильнике в ее кухне – магнитик: «Ялта».
Светка белыми зубками кусает пирожное.
– Нет, я даже не про секс, – начинает она снова, – Им же самим ничего от жизни не нужно. Им нужно пиво бухать каждый день. И чтобы жена сидела на кухне и обед готовила. Не, ну она еще и работать должна как лошадь, чтобы обед мужу было из чего готовить. Это понятно. Они уже сейчас такие, я что, не вижу?
Маша грустно кивает.
– И Витюша твой – он такой же. Надо же, песни он пишет. Русский рок! Да потому и русский, что он по-английски не понимает ни хрена. И учиться не хочет. Так что я тебе реально говорю – уезжай и оставайся, – Она гремит чашкой и смотрит на Машу из-под стриженой челки, – Нечего тут ловить. Английский у тебя как родной. Такой случай дается только один раз.
– Да не хочу я там оставаться.
– Ну и зря. А я бы на твоем месте точно осталась.
Маша смотрит на магнитик. На магнитике – пальма и фальшиво-лазурное море.
– Тебе хорошо, Светка, – говорит она задумчиво. – У вас с Даником – любовь. А у меня… даже не знаю.
– Лозинский не такой. Он с отцом в Англии был уже два раза. Если что, у него вообще проблем не будет там учиться. Или работать. Без гранта без всякого.
Тут Светка останавливается. Берет тирамису с тарелки. На ее лице гордость. Конечно, ведь у нее есть Дан (он просит, чтоб его Даном называли, а не Данилом и уж точно не Даней).
Маша улыбается. Губы у нее – как нарисованные, алые без всякой косметики.
– Ты меня тоже будешь этим грантом попрекать? – спрашивает она.
– И не подумаю.
– Какой смысл от этого гранта? У нас с матерью денег ни копейки. А кредит ей не дадут, я уже спрашивала.
– Не дадут?
– Мать, мне кажется, вообще против. Она так-то вслух не говорит, но…
Маша отводит взгляд. За окном кухни – мерцающие огнями высотки. Светка туда не смотрит, она осторожно берет чашку за ручку, пьет остывший чай.
– А что говорит? – интересуется она.
* * *