Люди сновали вокруг, входя в здание и выходя из него, а я остановилась, словно пригвожденная к месту весомым молчанием своего телефона. Требованием, которое не было высказано, но которому было почти невозможно противиться. Он вообще не издал больше ни звука, я и дыхания-то его не слышала, но чувствовала его вожделение. Если бы не терпеливо ждавшая меня Мегуми, я припустила бы к лифту и влетела на верхний этаж, чтобы выполнить его безмолвный приказ осуществить высказанное мною намерение.
Я вспомнила, как отсосала у него в офисе, и меня бросило в жар, а рот наполнился слюной. Я сглотнула.
– Гидеон…
– Ты хотела моего внимания – ты его получила. Хочу услышать, как ты произнесешь эти слова вслух.
Я почувствовала, как вспыхнуло мое лицо.
– Сейчас не могу. Не здесь. Давай я тебе перезвоню.
– Ты просто отступи за колонну, чтобы не торчать у всех на пути.
Я испуганно огляделась по сторонам, высматривая его, и лишь потом вспомнила об определителе звонков в его офисе и подняла глаза к камерам видеонаблюдения. И ощутила на себе его взгляд, жаркий и жаждущий. Во мне всколыхнулось подхлестываемое его желанием возбуждение.
– Поспеши, ангел мой. Тебя же подруга ждет.
Громко, учащенно дыша, я отошла за колонну.
– Ну так вот, Ева, от твоей эсэмэски у меня встало. Ну-ка скажи, что ты собираешься с этим делать?
Моя рука непроизвольно поднялась к горлу, взгляд беспомощно метнулся к Мегуми, ждавшей меня с выгнутыми бровями. Я подняла палец, прося разрешения задержаться еще на минутку, потом повернулась к ней спиной и прошептала:
– Хочу взять твой член в рот.
– Зачем? Поиграть захотела? Подразнить меня, вроде как сейчас? – В его голосе не было жара, только спокойная суровость.
Я знала, что, раз Гидеон проникся в отношении секса такой серьезностью, это требует особого внимания.
– Ничего подобного. – Я подняла лицо к затемненному потолочному куполу, где укрывалась ближайшая из видеокамер. – Чтобы ты кончил, вот зачем. Обожаю, когда ты кончаешь, Гидеон.
– Тогда это подарок, – хрипло произнес он.
Только я одна знала, что значило для Гидеона видеть в сексуальном акте подарок. Прежде секс для него ассоциировался с болью и унижением, с похотью и вожделением. Теперь, со мной, на смену этому пришли наслаждение и любовь.
– Как всегда.
– Очень хорошо. Потому что ты, Ева, и все, что мы имеем, для меня истинное сокровище. И даже наше непрестанное желание трахаться драгоценно для меня, поскольку это имеет значение.