Поправив футболку, она быстро двинулась дальше.
Вера, пытаясь подстроиться под быстрый шаг своей подруги, парировала:
– Я не могу пропустить язык, иначе мне от родителей влетит! К тому же я у Катьки Свиридовой спрашивала, как добраться… Да не лети ты так, а то у меня дыхания не хватает!
Аня остановилась и, крепко сжав пальцами лямки
рюкзачка, сердито посмотрела на подругу:
– И что тебе твоя Свиридова сказала?
– Чтобы мы топали от станции прямо и никуда не сворачивали.
– А дальше?
– Мы должны упереться в Вовкин дом, к забору которого будут привязаны воздушные шарики.
Аня усмехнулась:
– Да мы километров десять отмахали, не меньше, только забора с шариками так и не встретили. Посмотрев по сторонам, она добавила: – Набери ей ещё раз, а то до вечера искать будем.
– Набирала пять минут назад. И ей, и Вовке.
– И что?
– «Абонент не отвечает или временно недоступен», – передразнивая голос автоответчика, ответила Вера. – Что делать будем?
–Ты меня спрашиваешь? – удивилась Аня. – Это твои одноклассники, а не мои. Звони другим…
Внезапно, она ткнула пальцем в сторону высоких кустов дикой смородины и воскликнула:
– Тарасова, смотри!
Вера посмотрела в ту сторону, куда указывала Аня. Там, за кустами, виднелся бревенчатый дом с остроконечной черепичной крышей и распахнутой настежь дверью.
– Не это ли родовое поместье мы ищем? – съязвила Аня.
– Не-а, – ответила Вера, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть строение. – Свиридова говорила, что у Вовки дом кирпичный, двухэтажный. И шариков здесь нет.
– Давай зайдем, – Аня решительно направилась к дому.
Нагнав подругу около самого порога, Вера спросила:
– Ты уверена?
Аня в ответ кивнула головой, и девочки, осторожно перешагнув порог, остановились в нерешительности.
– Здесь есть кто-нибудь?! – громко крикнула Аня и прислушалась.
Ей никто не ответил. В доме стояла звенящая тишина, нарушаемая ритмичным тиканьем старинных настенных ходиков и трепетом лёгких занавесок, с которыми лениво играл тёплый ветерок из приоткрытых окон.
Девочки осмотрелись. Прямо у входной двери возвышался громоздкий шифоньер. Кроме него в комнате стоял круглый стол, накрытый белой клеёнчатой скатертью, с синей бахромой. Его украшала перламутровая ваза с отколотой горловиной, наполненная полевыми цветами. У одной из стен расположился диван с двумя большими подушками по бокам и старый чёрно-белый телевизор, поверх которого лежала белая ажурная салфетка.