После тяжелых боев, продолжавшихся с 26 по 28 октября, дивизии 11-й армии пробили узкий перекопский коридор и таким образом открыли дорогу для нашего наступления на Крымский полуостров. Как часть резерва Верховного командования вермахта, 132-я пехотная дивизия была придана армии фон Манштейна. Для того чтобы пробить узкий коридор, было возможно задействовать лишь ограниченный контингент войск, так или иначе, теперь было необходимо пополнить армию для дальнейшего наступления на полуостров и оккупации его.
Продвигаясь вперед по могилам татар, древних защитников Крыма от северных завоевателей, мы вступили в новую зону боев. Нашей дивизии, совместно с 15-й пехотной дивизией, приданной LIV корпусу, было предписано упорно преследовать противника в направлении линии Бахчисарай – Севастополь. Также было необходимо одновременно перерезать дорогу на Севастополь. Передовые подразделения моторизованных частей сосредоточились для атаки.
31 октября противник обнаружил признаки повсеместного отступления. Передовые подразделения длинными колоннами быстро продвигались к югу, а части на конной тяге отставали, их продвижение к фронту шло медленнее. В Кара-Наймаке лошадей как пехотного, так и артиллерийского полков пришлось поить из одного-единственного колодца – все остальные источники воды были отравлены отступающими советскими войсками. Огромное количество сбившихся в кучу повозок и скота производило такое впечатление, будто они из какого-то другого времени, будто по степи мчится, сметая все на своем пути, армия завоевателей, пришедших из другого столетия. В Крыму нас преследовало растущее ощущение того, что мы все больше изолируемся от западного мира.
Мы испытывали жестокую нехватку воды, а те немногие глубокие колодцы и водохранилища, которые не были отравлены отступающим противником, содержали солоноватую воду, либо неприятную на вкус, либо вообще непригодную для питья. Солдаты мучились неутолимой жаждой, потому что работали в условиях мучительной жары, а нехватка воды для лошадей стала столь критической, что даже самых сильных и здоровых животных приходилось часто сменять в упряжках.
Ротная полевая кухня попыталась сварить кофе из солоноватой воды, подсластив ее сахарином, но в результате получилась отвратительная на вкус бурда, которую выпить можно было лишь при огромном усилии воли.