Самый старший из нас страдал от суеверий гораздо сильнее. Он уже достаточно налетался, и его нервы превратились в лохмотья. Когда все было хорошо, он просто стучал три раза по дереву. Со временем привычка довела парня до того, что едва ли минута его жизни проходила без этого ритуального постукивания. И я представил себе, что тоже могу дойти до этого. Любая мысль, содержавшая хотя бы толику неприятного, которая приходила ему в голову, вызывала у него чувство, что она непременно должна превратиться в мысль самую добрую. Это желание проявлялось по сто раз на дню. Он заставил себя поверить, что все зависит от постукивания, поэтому, кроме компаса, сигнальных ракет и цветастого мешочка, который пристегивался к ноге, всегда носил с собой кусочек дерева.
Нечто подобное замечалось и в других пилотах. Но всех без исключения больше всего подавлял характер одного механика. Все избегали самого этого человека и его взгляда, хотя он был прекрасным парнем и знал свою работу так же хорошо, как любой, кто давно был связан с авиацией. Около года назад выяснилось, что этот механик обладал даром ясновидения, способностью заглядывать в будущее. Тогда он тайно несколько раз предупредил двух летчиков, что вскоре им придется выпрыгивать из самолета с парашютом, но они не прислушались к его словам и разбились. Несколько недель спустя этот странный парень указал на одного из пилотов со странным замечанием: «Он следующий». И тот действительно стал следующим погибшим в воздушном бою. Это событие означало, что теперь для всех покоя не будет. Летчики окружили механика, чтобы узнать, кому было суждено стать «следующим». Добрый парень смутился и сначала отказывался отвечать, но ребята так сильно надавили на него, что ему пришлось согласиться. «Побереги себя, Роберт!» – сказал он одному пилоту, вдруг замолчал и стал пристально смотреть в глаза другому, пока тот, покрасневший, с учащенно забившимся сердцем, в смущении не отвел взгляд в сторону.
Роберт погиб, а второй летчик по-прежнему был с нами. Эта единственная ошибка, однако, не поколебала общую веру, и только ужас при мысли получить смертный приговор удерживал ребят от дальнейших расспросов своего загадочного товарища. Кое-кто из летчиков все же попытался потом поговорить с ним за выпивкой, но механик с тех пор не проронил ни слова насчет предсказаний. Тем не менее я чувствовал, что рано или поздно тоже обращусь к нему, и уже прикидывал в уме, как вытянуть из него секретную информацию.