Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932-1934 - страница 39

Первый его враг – Рем. Герингу придется избавиться от него, если он хочет без помех наслаждаться властью, богатством и громкими титулами. А он очень любит титулы: его только что произвели в генералы. По мнению Шахта, это очень смешно. «Его поведение было столь театральным, что на ум приходило сравнение с Нероном. Дама, которая пила чай со второй женой Геринга, вспоминает, что фельдмаршал явился к ним в одеянии, чем-то напоминающем римскую тогу, и сандалиях, украшенных бриллиантами. Его пальцы были унизаны кольцами, а тело с головы до ног сверкало драгоценными камнями. Лицо его было накрашено, а на губах губная помада».

Смешно? Шахт добавляет: «Я называл Гитлера аморальным человеком. Геринга же можно было назвать безнравственным и преступным». Один из близких родственников Германа Геринга выразился очень точно: «С его беспринципностью он мог бы танцевать и на трупе».

Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Рейнхард Гейдрих, Рем, Эрнст и СА имеют все основания не доверять друг другу.

В течение всей пятницы 29 июня 1934 года Геринг поддерживает связь с Гитлером. Он только что прислал ему самолетом новое сообщение.

Пятница 29 июня 1934 года

Бад-Годесберг, отель «Дреесен»

21.30-22.00

Геббельс наблюдает за Гитлером, читающим последнее послание. Позже он вспоминал, что уже по выражению лица фюрера догадался, что новости из Берлина и Мюнхена очень серьезные. Геринг и Гиммлер докладывают о состоянии боевой готовности СА и приготовлениях в отрядах. «Но он был тверд в своем намерении действовать без жалости, чтобы разгромить бунт реакционеров, которые, прикрываясь лозунгами о второй революции, планировали нарушить закон и узы верности, связывавшие их с фюрером и партией, и ввергнуть страну в беспорядки, последствия которых невозможно было предсказать».

Неужели Геббельс и вправду верил в опасность, о которой заговорил, просмотрев послание, присланное фюреру Герингом из Берлина, и подтвердив, что все это правда? Он был достаточно умен, чтобы понимать, что в ту ночь, 29 июня, он должен был искренне верить в реальность заговора, если хотел и дальше оставаться нацистским лидером и министром. Он мог поздравить себя с тем, что он, протеже Геринга, Гиммлера и Гейдриха, оказался в тени Гитлера, правильно выбрав в свое время, к чьему лагерю пристать.