Я знал Куно как скромного, сдержанного человека, но полного скрытой энергии. Если бы в то время я не отсутствовал в Мабалакате из-за аварии самолета близ Манилы, то первым, кого бы я наметил в спецподразделение, был бы Куно. Хотя это подразделение формировалось в тайне, утром следующего дня в Мабалакате явно нарастало напряжение. Куно почувствовал наэлектризованную атмосферу и заметил:
– Происходит что-то необычное, капитан. Что бы это могло значить?
К этому времени отбор пилотов-смертников был уже завершен, и я не мог сообщить ему что-либо определенное. Но здесь, в Себу, где завеса секретности спала, я не сомневался, что Куно станет одним из первых добровольцев.
Я посмотрел ему прямо в глаза и медленно произнес:
– Один из восьми Зеро, на которых мы прилетели сюда из Мабалаката, зарезервирован для тебя. (Имея в виду Куно, я добился, чтобы мой самолет приспособили для погрузки на борт 250-килограммовой бомбы.)
Пилот широко улыбнулся, отдал честь и вышел.
Через некоторое время пришел дневальный сообщить, что в офицерской столовой, расположенной в зале на первом этаже здания, готов ужин. Это было время особенно тесного общения между сотрудниками базы. После еды офицеры занимались чтением книг, игрой в шахматы и шашки или сидели вокруг стола за беседой. В углу зала стояло старое фортепьяно. Лейтенант Куно, превосходный пианист, часто играл на фортепьяно сложные музыкальные произведения, которые мне не были знакомы.
Именно в этот вечер его игра была особенно впечатляющей. Музыка звучала вдохновенно и вместе с тем отличалась странной меланхоличностью. Один из офицеров, продолжавший за столом ужин, внезапно прекратил еду и громко зарыдал.
Я благоразумно удалился в свою комнату.
Вскоре я погрузился в размышления о том, как будут осуществляться на следующий день атаки смертников. В ночной тишине ничто не нарушало моих раздумий в одиночестве. Покой нарушал лишь отдаленный рев моторов, проходивших проверку. Команды механиков работали теперь день и ночь.
Неожиданный и более беспокойный звук возвестил о приходе младшего лейтенанта Тисато Кунихары из подразделения разведки, который бесцеремонно ввалился в комнату. Он говорил почти враждебным тоном, с трудом сдерживая свой гнев:
– Вы взяли добровольцев в спецподразделение из числа унтер-офицеров, но совершенно не учли летный состав. Как насчет нас?