На командном пункте батальона царило радостное оживление. Со всех сторон поступали сообщения о достигнутых успехах. Читая радиограммы, командир батальона впервые за весь день позволил себе улыбнуться.
С наступлением сумерек наши роты вновь закрепились на занятых позициях, взяв город Умань в кольцо. Вечернее небо пылало заревом пожарищ и вспышками артиллерийских орудий. Моя рота, расположившаяся на крутом речном берегу, имела прекрасную позицию для ведения огня, однако на противоположной стороне не было заметно никакого движения. Взятые в течение дня пленные – лейтенант и шестьдесят солдат – сидели, сгрудившись, в неглубокой выемке позади наших окопов. Вскоре меня разыскал посыльный и сказал:
– Ротный приказал вам доставить военнопленных в тыл. В помощь возьмите с собой еще кого-нибудь.
С трудом я поднялся, поманил к себе Руди и построил пленных. Во главе колонны шагали я и лейтенант, шествие замыкал Руди с автоматом в руке.
Мы шли на запад навстречу гаснувшей вечерней заре, мимо разбросанных по полю убитых и раненых. Порой нам попадались санитары с носилками, но вскоре все это осталось позади, и мы оказались одни в быстро наступившей ночной темноте.
«А что, если русским вдруг взбредет в голову напасть на нас? – мелькнуло у меня в голове. – Нам двоим не выстоять против шестидесяти».
Рядом со мной ковылял, спотыкаясь, русский лейтенант.
– Хотите папиросу? – спросил я, и он молча кивнул.
Я протянул лейтенанту пачку сигарет и при свете спички с напряжением вглядывался в его бесстрастное лицо, горько сожалея о незнании русского языка. Какие мысли бродили в мозгу лейтенанта?
Было слышно, как бранился в конце колонны Руди: то и дело кто-нибудь выходил из строя. Мы маршировали в ночной тьме в полном одиночестве уже более часа, и у меня все сильнее разгоралось желание поскорее встретиться с тыловыми службами. Я не представлял себе, что до командного пункта батальона так далеко. Неожиданно слева от нас поднялась беспорядочная стрельба, и я в тревоге остановился. Пленные сбились в кучу вокруг меня, словно перепуганные овцы.
– Прекратите палить, идиоты! – крикнул я. – Здесь колонна военнопленных!
Но перестрелка только усилилась, вскоре послышались и пулеметные очереди.
– Командир! – закричал Руди, подбегая ко мне. – Это Иваны!
И он не ошибся. Русские, видимо, прорвали где-то наши позиции и пытались пробиться к дороге, по которой мы двигались.