прославленный герой Гражданской войны, проявил себя недостаточно умелым военным руководителем, слабо разбирающимся в вопросах стратегии и тактики, как, впрочем, и маршал Тимошенко (в июле – сентябре командовал войсками Западного фронта, одновременно главком войсками Западного направления.
– Ред.).Следующим утром мы уже достигли окраин Херсона.
Русская артиллерия, поддержанная корабельными орудиями Черноморского военного флота, вела ураганный огонь, однако снаряды падали далеко влево от нас, практически не причиняя нам никакого вреда.
На железнодорожных путях стоял состав из платформ, груженных танками Т-34, которым так и не довелось побывать в бою. Наш командир еще не принял решение относительно дальнейшего продвижения. В городе в нескольких местах полыхали пожары, часто доносился грохот мощных взрывов: взлетали на воздух склады с боеприпасами. Наконец молодой офицер родом из Австрии получил задание разведать ближайший городской квартал.
– Я хочу, чтобы вы меня сопровождали, – сообщил он мне по телефону.
Наш мотоцикл с ревом понесся по пустынным улицам. Никаких признаков неприятеля. Там и сям попадались горевшие здания. Повернув за угол, мы увидели испуганного пожилого мужчину в гражданской одежде, бежавшего к ближайшему дому.
– Стой! Стой!
Незнакомец замер как вкопанный на месте. Подойдя к нему, я попытался расспросить его, пользуясь чрезвычайно скудным запасом известных мне русских слов. Как он утверждал, красноармейцев в этом квартале не было.
– Магазины? Вино? Шнапс?
– О да, – улыбнулся мужчина, – это можно найти направо за углом в большом кирпичном здании, там же находятся, – продолжал он, – и подвалы НКВД.
– Мы не станем брать в плен этого старика, – заявил австрийский офицер. – Но давай-ка снабдим его хотя бы бутылкой вина. Пойдем посмотрим.
Нужное нам здание мы увидели сразу. Ворота были раскрыты настежь, и мы, не раздумывая, въехали в узкий проход, ведущий во внутренний двор. И тут мое сердце замерло: двор был полон вооруженных красноармейцев, их было сорок или пятьдесят человек. Тесный проход не позволял развернуться. Офицер вскинул свой автомат, красноармейцы не пошевелились. Я слез с седла, подошел к ближайшему солдату и на ломаном русском языке спросил:
– Хочешь сигарет? Настоящих немецких?
– Да, да… – Лица солдат радостно засветились.