Кто-то, не будем поминать самоуверенного дракона, пугал
совершенной системой безопасности Академии. Мол, шаг влево — и
верну тебя в камеру, отлетишь на пять метров — явлюсь и лично
откручу рыжую голову.
Спрашивается, и где Кьяри, когда он так нужен? Или у драконов
иная система мер длины? Ну там два драконьих крылышка, или полтора
хвостика, или четыре пьяных прыжочка.
Ладно, где вообще хваленая система безопасности, из-за которой
мне и позволили променять камеру на стены из красного кирпича?
Яростный пылевой вихрь продолжал обжигать лицо и голые руки.
Призванный мной ветер тщетно пытался изменить курс надвигающегося
вихря, а когда я приказала разбить основание воронки, воздух
вспыхнул алым.
— Какого хрена! — высказалась… не я.
С правой стороны от моего крыла нарисовался левитирующий
профессор Риттер, но вопль принадлежал отнюдь не ему.
— Ты что тут забыл, мальчишка! — зашипела я, чуть поворачиваясь
к малолетнему дракону, зависшему слева.
Пацан еще даже в ящера не научился перевоплощаться. От дракона
только кожистые белые крылья и гонор, а уже в герои лезет!
— Я могу помочь силой.
— Пошел вон! — не стала я церемониться и обернулась к Риттеру: —
«Лассо» на основание. Поправка на ветер и отрицательную
поляризацию. Попробуем переместить эту штуковину.
— Понял.
Если перенаправить поток вверх, тот пройдет над шпилями Академии
и развеется в небе. Возможно, ректор даже скупое «спасибо» скажет.
Но ждать благодарности, конечно, опрометчиво.
Повинуясь моей воле, сотканное нами заклинание повернуло вихрь в
сторону, но… тот благополучно вернулся на свой курс и ускорился.
Риттер выругался, Кьяри-младшенький дернулся, я застыла.
Говорят, в стрессовой ситуации мы способны творить невероятные
вещи. Говорят, удача сопутствует сильнейшим. Говорят, у крокодилов
тоже есть пупки.
Короче, брешут.
Отмерев, я едва успела закрыться щитом. У меня оставались
считанные мгновения, чтобы спасти еще одного. Главное — не мешкать.
Едва успела извернуться, заключить мужчину в бережные объятья и
закрыть крыльями, когда вихрь долетел до нас.
Удар в спину, частично погашенный щитом, частично отведенный
призванным на подмогу ветерком, оказался таким мощным, что нас
внесло внутрь сквозь выбитые окна и с характерным хрустом впечатало
в стену.
Я орала от ужаса, до одури вцепившись в лежащее подо мной тело.
Чувствовала, как первобытный страх накручивает внутренности на свой
кулак. Молилась, чтобы обезумевшее сердце не выскочило из груди, а
мочевой пузырь не подвел.