– А что у вас там за мемориальные доски в прихожей? – интересуется Илья.
– Тырдышный Иван Макарович – великий советский писатель… Неужели не знаете? – оживляется Антонина Павловна, скрипнув в сторону Ильи шейным остеохондрозом.
– Что-то такое слышал… Но не читал… Нет, не читал.
– Сейчас вообще хорошую литературу не читают… Все детективы, а на детективах народ не воспитаешь.
– Это да… – до неправдоподобия участливо вздыхает Илья.
– Иван Макарович был дважды лауреатом Сталинской премии за великолепные романы «Хмарь» и «Ярь».
– А-а, ну «Хмарь», «Ярь» конечно…
– Ну вот, видите… Это же в школе изучали раньше. Теперь, правда, это варварски вычеркнули из программы. Они так и Пушкина вычеркнут. Илья, вот вы такой умный человек… Вы бы повлияли на вашего друга. Он хочет, чтобы я выкинула Ивана Макарыча вон из этого дома…
– В смысле?
– Видите ли, после закрытия музея я храню всю экспозицию, все вещи Ивана Макаровича…
– А зачем?
– Как зачем? Для потомков. Для будущих читателей романов «Хмарь» и «Ярь».
– А-а, ну, конечно…
В коридоре Марьяна машет руками, как экскурсовод:
– Вот эту стенку надо убрать и перегородку между ванной и туалетом тоже. А проход закрыть. Вот здесь и здесь.
– Как же мы тогда на кухню попадем? – недоумевает Настя.
– Зачем вам кухня? Будете питаться в ресторанах, – говорит Света.
– У него язва. Ему в ресторанах нельзя. Я ему и на работу диетические обеды готовлю.
– Святая, – умиляется Марьяна.
– Да, – соглашается Антонина Павловна.
– Ой! Собирается он как-то на работу, – говорит Настя. – Я даю ему два пакета: в одном мусор, в другом обед. Прошу его мусор выбросить. Во дворе у нас баки, и говорю – смотри ж, не перепутай!
– Кажется, я догадался, чем эта история закончилась, – заявляет Илья.
– Что вы думаете? – продолжает Настя, не обращая внимания. – Он приходит на работу, кладет пакет в холодильник. На перерыве девочки свои свертки разворачивают, выкладывают на тарелки кто что принес, а он там с каким-то пациентом задержался.
– Так я и знал, – говорит Илья, теряя интерес к истории.
– Они и его пакет из холодильника достают. Разворачивают, а там ужас – какие-то объедки-огрызки, всякая гадость. Они говорят: господи, чем его жена кормит!
Все смеются, кроме Антонины Павловны и Ильи.
– Илья, – говорит она, – хотите, я расскажу вам всю правду о жизни и творчестве Ивана Макаровича?