– Ладно, – потерял терпение Иван. – Мир наш ужасен, сам я ужасен…
– Угу, угу. – Кьетт удовлетворенно кивнул.
– …и что из этого следует? Мы так и останемся сидеть на этом камне до конца дней? Или попытаемся что-то предпринять? Помню, ты своими потенциалами хвалился, так, может, предпримешь что-нибудь магическое?
– Вспомнил про мои потенциалы! – хмыкнул на это Кьетт. – Да я после вашего мира сам почти труп! И большее, что могу предпринять, – это попытаться встать… попозже.
Вот черт! Про эту-то беду он и позабыл! Ивану стало стыдно. И еще – страшно. Если бы Кьетт помер в комнате общаги, это, конечно, было бы ужасно. Но если он помрет теперь, оставив Ивана одного в этом жутком месте…
– Не бойся, не помру, – утешил Кьетт, будто прочитав его мысли. – Магический фон здесь вашему не чета! Настоящий астральный кисель! Думаю, через день-другой я вполне восстановлюсь. – Но подумал и прибавил: – Если мы не замерзнем раньше.
– Надо развести костер! – решил Иван. И от этого решения сразу стало легче на душе, хоть какая-то ясная цель появилась в жизни.
Перед всяким путешественником, попавшим в сложную жизненную ситуацию, рано или поздно встает подобная задача. Приходится пускаться на разные ухищрения: высекать искру с помощью кремней, добывать огонь трением или молитвой… На этот раз проблема была обратной. В кармане куртки Ивана лежал полный коробок спичек. Кьетт сообщил, что в принципе умеет разжечь магическое пламя на собственной ладони, им что угодно можно подпалить, хоть хворост, хоть уголь, хоть самые сырые дрова. Беда в том, что на всем обозримом пространстве не наблюдалось ровным счетом ничего, способного послужить топливом. Они даже от валуна своего кое-как откололи кусочек ножом, проверили – вдруг, паче чаяния, горючий? Увы, это был самый обычный серый гранит.
И только приглядевшись внимательнее, Иван заметил стелющиеся между камнями тонкие бурые, изрядно подгнившие былинки – так выглядит ранней весной мурава, только что вытаявшая из-под снега.
– На безрыбье и русалка рыба, – выдал Кьетт. – Иди собирай, а я подожгу… Только далеко не отходи, мне одному страшно.
Нельзя сказать, что последнее его откровение прибавило Ивану боевого духа, но выбор был невелик, пришлось идти.
Сначала все шло благополучно. Он собирал мотки ползучей травы, оказавшейся неожиданно жесткой, как спутанная проволока, – достаточно было дернуть один побег, и за ним тянулось множество соседних. Осторожно ступая по пружинистой почве меж камней, сносил добычу к «своему» валуну, там Кьетт раскладывал ее на просушку, придавливая собственным сапогом, чтобы не разлеталась. Очень споро шло дело, куча быстро росла.