Браки по любви превращаются в браки по долготерпению. Любовь имеет тенденцию уходить, остаётся привязанность. По ночам многие женщины думают о том, как хотелось бы бросить всё к чёртовой матери, дать надоевшему муженьку пинок под зад и отправиться на поиск новой любви, чтобы кровь кипела в жилах от страсти и красивых отношений. Взять любимого за руку, сесть в самолёт и полететь в другой город, в костёл, для того чтобы просто послушать орган. Но это только мечты…
Все живут в вечном страхе одиночества и с оглядкой, что о них подумают окружающие.
Я вижу юных девчонок, которые мечтают подарить свою юность пожилому человеку, который поможет удачно стартовать в жизни. Каждый в этой жизни имеет право на свои приоритеты. У кого-то материальная составляющая, у кого-то любовь… Эти девчонки такие юные, но через одну уже не верят в любовь. Они, вообще, ни во что не верят… кроме денег.
А я в их возрасте верила… Верила в то, что найду мужчину всей своей жизни, а вместе с ним обрету себя. Я так долго искала молодого человека, который бы смог меня изменить, и вот – встретила. Но он изменил меня и исчез. Произошло первое расставание и первая боль.
Помню, в горе я быстро шла по улице. Мне было холодно, я вытирала слёзы и больно оцарапала руку ключами. Мне казалось, будто мою душу выскребли лезвием и обожгли раскалённым железом…
Это было полное сумасшествие. Хотелось обратиться к врачу, чтобы вколоть в сердце новокаин – так оно болело! Я не желала думать о том, что я теперь «бывшая»…
Хотелось закричать так, чтобы все встали как вкопанные, повернули головы в мою сторону и заткнули уши. Мне было страшно думать, что больше не будет тех дней, тех слов и тех завораживающих огней ночного города. Безумно захотелось, чтобы мы вновь стали маленькими детьми, чтобы опять стали невинными и чистыми… В тот вечер во мне что-то оборвалось, хорошо, что рука, державшая острое лезвие, дрогнула.
Никому не положено знать, что происходит в моей душе. Если я и открываю её, то это не значит, что пускаю в душу слишком глубоко. Моя душа закрыта на невидимую «молнию». Наиболее комфортно я чувствую себя тогда, когда надеваю маску безразличия.
Я стараюсь беречь осколки своей измученной души. Зачем кому-то знать, что я живу за фасадом маски безразличия и прячу за весёлым смехом смертельную грусть? Люди не должны знать, как плачет по ночам та, что идёт по жизни смеясь! Я живу в своём собственном мире, в котором порой не успеваю вытирать слёзы…