Энни гордилась самостоятельностью дочери и тем, что она решила отправиться в Англию, в такую даль, но до поры до времени она не сознавала, как тяжело ей будет провожать Натали. С тех пор как дочь вылупилась из скорлупы колючего замкнутого подростка, они стали лучшими подругами. Конечно, и у них бывали трудные периоды и ссоры, случалось, они ранили чувства друг друга или говорили вещи, которые не следовало бы говорить, но от этого связь между ними только крепла. Они были ячейкой, «девочками» в семействе, где единственный мужчина работал по восемьдесят часов в неделю и иногда по целым дням на его лице не появлялась улыбка.
Энни посмотрела в окно. За окном расплывчатыми очертаниями небоскребов, граффити и неоновых огней, отражающихся в пелене дождя цветными росчерками, проносились бетонные каньоны деловой части Лос-Анджелеса. До аэропорта оставалось ехать совсем недолго.
Энни протянула руку к мужу и дотронулась до рукава его пиджака:
– Давай полетим вместе с Наной в Лондон, поможем ей устроиться в принимающей семье. Я знаю…
– Мама! – подала голос Натали с заднего сиденья. – Спустись на землю! Если вы появитесь вместе со мной, это будет ужасно унизительно.
Энни убрала руку и сняла со своих брюк крошечный катышек.
– Я просто предложила, – тихо сказала она. – Твой папа давно уговаривал меня слетать в Лондон, вот я и подумала, может быть, мы могли бы поехать сейчас.
Блейк покосился на жену.
– Что-то я не помню, чтобы я тебя уговаривал, – холодно заметил он, буркнул что-то насчет движения и резко нажал на гудок.
– Наверное, в Лондоне ты будешь скучать по калифорнийским пробкам, – проговорила Энни.
Натали рассмеялась:
– Вот уж нет! Салли Причарт – ты ее помнишь? – она ездила в Лондон в прошлом году – в общем, Салли говорила, что там классно. Не так, как в Калифорнии, где, чтобы куда-то доехать, обязательно нужна машина. В Лондоне надо просто спуститься в подземку. – В просвете между передними сиденьями показалась светловолосая голова Натали. – Папа, когда ты в прошлом году был в Лондоне, ты ездил на метро?
Блейк снова ударил ладонью по гудку. Потом с раздраженным вздохом включил сигнал поворота и резко перестроился в левый ряд.
– Так что ты сказала?
Натали вздохнула:
– Ничего.
Энни сжала плечо Блейка, пытаясь напомнить ему, что это драгоценные моменты, последние минуты, перед тем как их дочь надолго улетит, а он их упускает. Чтобы как-то заполнить молчание и не думать о том, как одиноко будет в доме без Натали, она начала что-то говорить, но потом увидела надпись «Аэропорт Лос-Анджелеса» и умолкла, не в состоянии сказать хоть что-нибудь от волнения.