– Девушка, постойте! – услышала я голос позади. За мной с полными авоськами бежала та самая женщина из бакалейки. За ней двое ребятишек. Они аппетитно грызли огромные баранки с маком.
– Я не знаю, как Вас звать, – поставив сумки на землю у ограды одного из покосившегося домика, она подошла ко мне и удивлённо начала разглядывать.
– Откуда Вы здесь взялись?
– Наверное, у-упала с н-ненеба, – если честно, мне не хотелось ни с кем разговаривать. По правде говоря, я вообще не любила говорить.
– Да ладно Вам, не дуйте губы. Я ж так пошутила. Просто хотела сказать, что я купила всё, что нужно. Глядите, сколько здесь всего! Да вот еще что. Придётся вернуться еще раз в бакалею. Ну, чтобы забрать остальное.
– Если хо-хотите, я помогу Вам донести сумки д-до дома, – я предложила свою помощь. Мне не хотелось стоять на месте, не хотелось говорить. Мне хотелось что-то делать: идти, нести в руках сумки, есть, пить… Главное не стоять на месте.
– Так это же просто чудно! Давайте-ка скоренько занесём эти торбы домой, потом вернёмся и заберем всё разом. Вот спасибочки.
Занеся сумки с продуктами, я села на табуретку и сразу же чуть не грохнулась вниз. Вязанная салфетка, которую я и не заметила, соскользнула. Неловкость, которую я даже не старалась скрыть, никем не была замечена. Хозяйка дома распаковывала сумки, а дети бегали наперегонки, то и дело забегая на кухню. Выхватывая из сумки что-нибудь вкусненькое, они получали по рукам от мамы, но, совершенно не огорчившись, убегали с полными ртами и громко пели в комнате. Не помню, чтобы я обращала внимание на обстановку, или принюхивалась к запахам, но мне запомнились окна. Впервые я видела такие странные окна. Маленькие стёклышки с сырыми рамами образовывали одно большое сплошное окно. Хоть оно и были закрыто наглухо, из щелей шёл сильный сквозняк. Я повернула голову в сторону, закрыла глаза и только чувствовала, как свежая струя проникает в меня. Голова пульсировала, мне было сложно остановить взгляд на чём-то, поэтому я просто сидела молча и мои глаза отдыхали. Я давно научилась искусству спать при свете и шуме, думать о своём, сидя рядом с громогласными болтунами и, отрешаясь от всего происходящего рядом, оставаться собой. Какими искусствами мне только приходилось овладевать. Мне не у кого было учиться быть улиткой. Я первопроходец в своем роде. Первопроходец, научившийся спать при свете, говорить, заикаясь, продолжать верить в Деда Мороза, узнав, что его не существует, ждать чуда, продолжать доверять людям и искать руку матери в своей руке.