А я своей сединой горжусь. Я ее честно заработал, и она мне, кажется, очень даже идет, но только вместе с хорошим загаром.
Правило номер два: забудьте про длинные волосы. Единственный, кому удавалось хорошо выглядеть с длинными седым волосами, это Леон Рассел, но и он теперь стал больше похож на «ужасного снежного человека» из одноименного фильма 1957 года. Леону этот фокус удавался только благодаря моложавости лица и темному окрасу бровей. Темные брови – элемент очень важный, и даже если во всех остальных местах вы позволяете волосам менять свою окраску естественным образом, я бы рекомендовал вам найти себе мастера-колориста, чьими стараниями брови ваши будут оставаться темными, а вы перестанете исчезать с фотокарточек.
В мудром мире, в идеальном мире старость, особенно отмеченная заслугами, достижениями и мудростью, является поводом для почитания и уважения. Ты – вождь своего племени. Ты все умеешь. Ты все знаешь. Ты старше и умнее всех. Ты можешь делать то, что не дозволено молодым да зеленым. Ты можешь быть важным, возвышенным и величавым. И этим притягивать к себе юных дев. Так не позорьте же свои седины. Берегите их. Вы их честно заработали. Это благородная патина времени, братцы! Не стесняйтесь ею пользоваться.
Кажется, это великий редактор журнала Esquire Гарльд Хэйс как-то сказал: «Мужчина не должен создавать впечатление, что его только что подстригли или что ему пора стричься».
Сегодня, как это случается время от времени, автору этой книги пришла пора стричься. А я эту процедуру всячески оттягиваю. Вроде бы чего проще: пошел и сделал себе стрижку, но все не так-то просто. В действительности все очень даже сложно. Некогда, в былые времена, мужчинам и впрямь в этом отношении было очень легко: надо было просто пойти к цирюльнику, и тот сам все делал, как надо. Инструкции? Если клиент был из постоянных, то цирюльник просто спрашивал: «Как обычно?» А клиент в ответ либо кивал головой, либо утвердительно кряхтел, усаживаясь в кресло, либо говорил: «просто немножко подровнять», имея в виду, что сегодня надо отстригать чуть меньше, чем всегда. Если клиент был из пришлых, он мог дать брадобрею указания типа: «просто постричься», «сверху снять чуть-чуть побольше» или «на затылке порядок навести».
Но потом, в шестидесятых-семидесятых, грянула культурная революция, и все в индустрии мужских причесок перевернулось с ног на голову. Суровые копы, крутые ковбои и брутальные работяги, с завистью наблюдавшие за сексуальными успехами волосатых «британских вторженцев» и местных бездельников из хипповских коммун, вдруг тоже решили отращивать длинные, роскошные, почти девчачьи волосы. В самом скором времени не осталось никаких сомнений, что мужчина должен ходить к «мастеру» и платить за прическу в пять раз больше, чем некогда за стрижку. Внезапно мужики стали ходить по парикмахерским салонам, где стены были увешаны вырезанными из журналов портретами Джона Траволты, Роберта Редфорда, Энди Гибба, Джо Намата и Аль Пачино, позволять мыть себе голову шампунями и разрешать целиться в себя фенами. Даже совершенно обычные дамские парикмахеры вдруг стали бисексуалами (я имею в виду, в сугубо профессиональном смысле). Внезапно нас, мужиков, стали ублажать те же самые парни, что раньше ублажали только наших жен (опять же в сугубо парикмахерском смысле).