Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов - страница 16

Однако интерес Фатиха к христианству был, скорее всего, поверхностным, поскольку он, похоже, не отличался особой религиозностью, а что касается ислама, то он всего лишь соблюдал формальности мусульманской веры, что было необходимо для него как для главы государства. Анджолелло пишет, что принц Баязид, по словам его окружения, заявил, что «его отец властвует безраздельно и не верит в пророка Мухаммеда».

Османы были ортодоксальными мусульманами-суннитами в противоположность персам-шиитам. И те, и другие считали друг друга еретиками. Еще со времен своего первого краткого пребывания на султанском троне в Эдирне, когда персидского дервиша, которого он пытался защитить, сожгли на костре как еретика, Фатих проявлял интерес к шиизму. Он также живо интересовался персидской литературой, в частности поэзией суфийских мистиков. Это было воспринято как еще одно доказательство его увлечения ересью, поскольку старая османская пословица утверждает, что «человек, который читает по-персидски, теряет половину своей веры».

Мехмед Завоеватель и Константинопольский Патриарх Геннадий Схоларий

Мехмед II был известен как меценат и щедро помогал поэтам и прозаикам всего исламского мира, число которых, согласно современным турецким источникам, достигало тридцати. В его эпоху языком литературы был персидский, в то время как языком исламской теологии был арабский. Однако сам Фатих писал стихи преимущественно на разговорном турецком языке. Он использовал псевдоним Авни и оставил после себя сборник, известный под названием «Диван», из восьмидесяти стихотворений на турецком языке, в которые вкраплены несколько газелей на персидском языке, являющихся простым парафразом стихов великого иранского поэта Хафиза.

Османский двор во времена Мехмеда II отличался пока еще простотой обычаев и был свободен от выставления напоказ роскоши и изощренных церемоний, окружавших любое появление султана, которые проявятся в битве поздние времена. Фатих часто расхаживал по улицам Стамбула в сопровождении лишь одного-двух телохранителей. Войдя в мечеть, он сливался с толпой других верующих, ничем из нее не выделяясь, о чем свидетельствует монах Георг из Мюленбаха.

«Я видел, как правитель Мехмед II, сопровождаемый всего лишь двумя молодыми людьми, направлялся в мечеть, которая находилась далеко от его дворца. Я видел, как он точно так же ходил в бани. Я видел султана на молитве в мечети. Он не сидел ни на стуле, ни на троне, но, как и другие, занял свое место на коврике, постеленном на полу».