Взвод двигался вдоль состава с двух сторон. Пары одна за другой осматривали, ощупывали и простукивали вагоны снаружи. Начальник станции придирчиво наблюдал за работой подчиненных.
Тук-тук, звяк-звяк – доносилось отовсюду. В ход шли приклады и железнодорожные молоточки на длинных рукоятях. Особенно подозрительные места бойцы ковыряли и скоблили примкнутыми к стволам штык-ножами.
Две пары бойцов поднялись наверх и осматривали крыши вагонов. Лучи фонарей шарили под поднятыми бронефартуками и между колес.
– Нагибаемся! Не ленимся! Не сачкуем! – требовал Кирилл Васильевич. – Залазим под вагоны! Везде смотрим! Везде, я сказал! Что, забыли уже, как кишки по всей платформе лежали?
Поймав удивленный взгляд Егора, начстанции объяснил:
– В прошлый раз из-под бронефартука такое выскочило! Три человека – сразу насмерть. Еще двое – калеки. Ну, считай, что тоже погибли.
«Ну да, если калек вышвыривают за Стенку, иначе считать и не приходится» – подумал Егор.
– Страховочная платформа – чисто! – доложил командир первого отделения.
И следом:
– Локомотив – чисто!
Это – уже второе отделение докладывается.
И – после недолгой паузы:
– Первый вагон – чисто!
А это – третье.
И снова командир первого отделения:
– Второй вагон – чисто!
– Второй проверить еще раз, – велел Кирилл Васильевич, недовольный слишком быстрым осмотром.
И снова: тук-тук, звяк-звяк, тук-тук, звяк-чмок…
Чей-то молоток ударил явно не по металлу.
А по чему тогда?
Встревоженные крики возле второго вагона. Суета…
Молоток, стукнувший куда-то под тормозную колодку застрял в неприметной металлической нашлепке, которая вдруг размякла, поплыла…
Кусок ожившего металла, словно кулак, обхватил молоток, переломил деревянную ручку и небольшим – с голову десятилетнего ребенка – подвижным как ртуть комком скользнул под колеса поезда.
Стрельба. Из двух… нет – из трех стволов сразу. Визг рикошетов…
Ага, автоматчики достали-таки отродье!
Осторожно, действуя штыками, бойцы второго отделения выпихнули из-под вагона изрешеченную, растекающуюся массу, облепленную грязью и машинным маслом. Мертвый, потерявший форму метаморф таял, как медуза на солнце.
Кирилл Васильевич подошел к твари, брезгливо растоптал чавкнувшие под ногой останки.
– Готов, гад! – выдал начальник станции свое заключение. И тут же набросился на столпившихся вокруг подчиненных: – Чего встали? Продолжать осмотр!