– Ох, киса, тебе, небось, на улице было круче, чем мне в моей спальне.
Мне следовало убрать записную книжку подальше. Чтение ее было бы непозволительным вторжением в личную жизнь Полин и грозило выбить меня из колеи. Я встала и чуть ли не со злобой запихнула ее в выдвижной ящик телефонного столика возле входной двери. Через десять минут я переложила ее в карман старой лыжной куртки, привезенной из Мичигана и висевшей в кладовке. Но книжка не давала мне покоя, и тогда я сунула ее в духовку. Но вдруг она загорится от светового индикатора?
Я решила положить ее в сумочку, чтобы не забыть прихватить ее завтра в кафе на случай, если Полин явится за своей пропажей. Господи, а вдруг она подумает, что я прочла? Ну а как было не прочесть? По крайней мере, я прочитала не все. С этой мыслью я вынула записную книжку из сумочки, отнесла в машину и заперла в багажнике.
* * *
Спустя два дня, когда закончилось время ланча и народу в зале поубавилось, дверной колокольчик возвестил прибытие Полин. У меня похолодело в животе, словно она явилась меня арестовать. На сей раз она пришла не со своим сексуальным спутником, а с красивой женщиной постарше – лет пятидесяти, а то и шестидесяти, если хорошо сохранилась, с волнистыми красными волосами и в бледно-коралловой тунике. С несколько мрачным видом они направились к свободному столику у окна. Я разгладила футболку, собралась с духом и подошла к ним. Постарайся не таращиться на нее. Держись как обычно, спокойно. Ты ничего не знаешь, потому что блокнот не читала.
– Добро пожаловать. Начнем с кофе? – спросила я натянуто, и сердце мое неистово забилось в ребрах.
– Да, пожалуйста, – ответила Полин, стараясь не встречаться со мной глазами и глядя на свою рыжеволосую спутницу. – А ты?
– Зеленый чай. И два меню, пожалуйста, – ответила та, взирая, в свою очередь, на Полин.
Меня охватил стыд. Они что-то знали. Знали, что я знаю.
– Р… разумеется, – с запинкой пробормотала я, поворачиваясь от столика.
– Погодите. Я хотела спросить….
Сердце чуть не выскочило у меня изо рта.
– Да? – Я развернулась обратно, засунув руки в карман передника и до ушей вскинув плечи.
Говорила Полин. Она нервничала не меньше, чем я, а вот лицо ее спутницы выражало спокойную поддержку. И тут я заметила на ее запястье такой же красивый золотой браслет, матовый, с подвесками.