– А это, господин генерал, судя по зверятам на… гм… халате, субалтерн-офицер китайской армии, – любезно поделился наблюдениями штабс-капитан. – Тайджин.
– А откуда же он тут взялся?
– Сие мне не ведомо, – развел руками мой собеседник. – Но не его ли вы ожидали увидеть?
– Артемка? Ты откуда это чудо-юдо выкопал?
– Так ить, вашество, Герман Густавович, они приехали, да и ну на калмыков наших руками махать. Те и на коленки брякнулися. А туточки и мы с ребятами. Неча, мол, нашенских инородцев сапогами иноземными пихать. На то теперя только у господина губернатора воля. А ихняя пацанва с вилами наступила. Так мы это…
– Договаривай, чего уж там, – сквозь всеобщий хохот смог выговорить я. – Живы хоть?
– Дышуть вроде, – сконфузился от повышенного внимания денщик. – Мы их пока там положили, на валу…
– Этих немытых все больше и больше! – собирая глаза в кучу, посетовал сотник. – И, шоб их, все трезвые! Непорядок!
Китайский офицер едва-едва доставал богатырю до груди.
– Пей на, – всовывая край кружки между зубами пленного, потребовал Степаныч. – За Рассею-матушку!
Незваному гостю не оставалось ничего другого, как глотать обжигающую жидкость.
– Ну-ну, – ласково приговаривал добрый казак. – Не торопись. Подависся еще впопыхах… Эй, да развяжите ему ручонки-то. Нехай сам посудину держит. Вишь как нравится угощение-то нашенское! Поди я китаёзу в няньки не нанимался.
Артемка тоненько и как-то коварно хихикнул, разрезая накрученные на запястья вражины веревки. И сразу отскочил. А китаец в тот же миг оттолкнул солдатскую кружку ото рта и, что-то хрипло проговорив, ударил Безсонова кулаком в грудь.
– Экий ты… Забияка, – обрадовался сотник. И отвесил стоящему в какой-то нелепой позе маньчжуру легкую оплеуху. Конечно, легкую, по его, Степаныча, меркам. Гостю этого вполне хватило, чтобы кубарем покатиться прямо под ноги доктору Баркову.
– Что он сказал? – награждая парой солдатских кружек робко подошедших к нашей бочке зайсанов, спросил Принтц.
– Ругался. Называл вашего воина медведем и варваром. – Мангдай оказался полиглотом. – Угрожал. Нужно отрубить ему голову. Или вырвать язык, чтобы он более не смел…
Штабс-капитан не мигая смотрел на разглагольствующего кочевника. Так смотрят на квакающих в пруду лягушек, прежде чем отловить и всунуть соломинку под хвост. Или на кусок мяса, чтобы решить – жарить целиком или порубить на фарш.