– На бумаге.
На этот раз ремарка вызвала неприязненный взгляд, за которым последовала неожиданная улыбка, а за ней – взрыв откровенности.
– У меня есть еще одно преимущество, капитан, – сказал Лангсдорф, – меня очень трудно найти.
– Охотно верю, – согласился Дав, – и не понимаю, как вас находит ваше снабженческое судно.
– А оно и не находит, – ответил современный пират, просияв, как мальчишка. – Это я нахожу его.
– Разве это не так же трудно? – проявил проницательность Дав.
И добился того, чего хотел. Лангсдорф подвел его к большому столу с картами, на который Дав с любопытством посматривал с тех пор, как вошел в каюту. Оба капитана склонились над картой. Лангсдорф смахнул с нее упавший с сигары пепел и объяснил:
– Все очень просто. Детали, конечно, секретны, но система стара как мир. Океан поделен на квадраты, и я точно знаю, в каком именно квадрате найду своего снабженца в определенный день.
Дав склонился над картой и попытался как можно больше запомнить, одновременно бормоча, что все это очень интересно. Он поднял глаза и увидел, что Лангсдорф поглядывает на него с изрядной долей насмешки.
– Я знаю, о чем вы думаете, капитан, – сказал он, – но эта карта в безопасности, так же как и вы… и это надолго…
Лангсдорф выпрямился и взглянул на карту, на которой была обозначена линия курса «Графа Шпее», отмечены точки встречи со снабженцами и места потопления британских судов. Он окинул ее взглядом, как орел свои охотничьи угодья, и проговорил:
– Вы видите, капитан, я могу охотиться на необъятных просторах от Северного полюса до Южного.
– Надеюсь, – сухо заметил Дав, – так далеко вы все же не зайдете. У меня нет соответствующей одежды.
Странный немец неожиданно подошел вплотную к Даву, похлопал его по плечу и сказал тепло и дружелюбно:
– Наш портной этим займется. Я прикажу. – Потом он так же стремительно отвернулся, подошел к двери, открыл ее и крикнул: – Лемке!
В ответ тут же раздался голос главстаршины-полицейского.
Выказав уважение Даву, Лангсдорф сказал по-английски:
– Проводите капитана Дава в его каюту.
Встреча подошла к концу.
Самое любопытное заключалось в том, что оба капитана, официально являвшиеся врагами, почувствовали друг к другу дружеское расположение.