– Вот человек, за которого тебе надо было выйти замуж, – полушутя-полусерьезно заявил Блейк жене, когда супруги сидели в гостиной вдвоем и слушали, как за окнами, на темной пустынной улице, постепенно стихают шаги Сеннета. – Хороший парень; совсем не такой бездушный денежный мешок, как я.
А примерно через неделю Сеннет, оставшись наедине с Эдит, неожиданно заявил:
– Он лучше меня, несмотря на все мои напыщенные разговоры. И, честное слово, искренне тебя любит. Может быть, мне лучше уехать за границу?
– Как хочешь, – последовал ответ.
– А что сделаешь ты?
– Убью себя, – со смехом ответила Эдит. – Или убегу с первым, кто позовет.
И Сеннет остался.
Блейк сам создавал любовникам условия для встреч. Не было необходимости ни опасаться, ни скрываться. Самой надежной тактикой оказалось безрассудство, и они пошли именно этим путем. Для Сеннета дом оставался открытым в любое время. Больше того, когда Блейк не имел возможности сопровождать жену, то неизменно призывал на помощь молодого друга семьи. В клубе приятели лишь пожимали плечами и пытались понять, окончательно ли старик Реджи попал под каблук или просто устал и затеял собственную дьявольскую игру? Большинству знакомых вторая версия казалась более правдоподобной.
Сплетни тем временем докатились до родительского дома молодой супруги. Миссис Эппингтон выплескивала праведный гнев на голову зятя, в то время как мистер Эппингтон с присущей ему осмотрительностью склонялся к упрекам в адрес неблагоразумной дочери.
– Она все разрушит, – сокрушался взволнованный отец. – Неужели, черт возьми, нельзя вести себя осмотрительнее?
– По-моему, муж нарочно ее провоцирует, чтобы избавиться, – заявила миссис Эппингтон. – При первой же возможности поговорю с негодяем начистоту.
– Не будь дурочкой, Ханна, – ответил папочка без излишней щепетильности. – Если ты права, то только ускоришь развитие событий, а если ошибаешься, то выдашь то, чего ему знать не следует. Положись на меня. Уж я-то смогу вразумить зятя, не сболтнув лишнего, а ты лучше поговори с Эдит. На том и порешили, однако беседа матери с дочерью едва ли принесла ощутимую пользу. Миссис Эппингтон рассуждала в соответствии с общепринятой моралью: Эдит думает только о себе, причем руководствуется дурными принципами. Бессердечие дочери возмущало.