– Я выйду замуж за Ласса! – со слезами в голосе закричала она.
Игорь вопросительно приподнял брови.
– Да, мне приходилось его прятать, да, нам приходилось скрывать отношения, потому что я могу предсказать реакцию отца! Ласса нельзя представить отцу, потому что… будет неизвестно что! А ни один белый мужик не может сравниться с негром в постели! Да я ни с одним белым не испытывала и десятой доли того удовольствия, которое познала с Лассом! Вот ты, Лера…
– Давай не будем переходить на личности, – перебила я. – У всех свои вкусы.
– Ты просто не пробовала с негром!
– Да я просто не хочу! – заорала я. – Так, называй имя твоего е…я! Я лично не хочу попадать в заложницы! И не хочу, чтобы в заложники попали другие люди! Кстати, я не уверена, что твой отец выкупит всех, кто находится на этой яхте, если мы попадемся!
– Тебя выкупит, – заметила Аня. – И твоего сына. А яхта застрахована.
– Но я думаю и о других людях, которых может не выкупить.
– Анна Юрьевна! – опять встрял Игорь.
Анька все-таки сообщила то, что знала, про своего Ласса – полное имя, должность. Она даже знала, в какой он тут размещается каюте, что упрощало дело.
Игорь тут же нас покинул, мы остались вдвоем с Анькой. Какое-то время падчерица молчала, рассматривая ухоженные ногти, потом подняла глаза.
– Он что, правда установил маячок? – спросила она.
Я кивнула.
– Неужели и все иностранные мужики сволочи? – задумчиво произнесла Анька. – Неужели никто из них не способен любить по-настоящему? Папа с детства предупреждал меня, что окружающим меня людям будут нужны только мои деньги, то есть его деньги. Поэтому нужно общаться только с людьми нашего круга – то есть находящимися примерно на той же ступени социальной лестницы, имеющими такое же материальное положение…
– О чем тебя расспрашивал Ласс?
Анька пожала плечами.
– Про семью расспрашивал?
– В общем-то нет.
«Может, все было выяснено заранее? – подумала я. – И этот тип специально познакомился с Анькой?»
– А про свою что рассказывал?
– Мы с ним очень похожи… – печально произнесла падчерица. – Отец погиб, когда он был маленьким. Ласса забрали у матери. У них принято, чтобы мальчика воспитывали мужчины. То есть там, конечно, были какие-то женщины, которые готовили, стирали… Но не было материнской любви. И дяди растили не любимого ребенка, а наследника, который должен встать у руля семейного бизнеса. Его учили тому, что понадобится для управления этим бизнесом. Его не любили, как должны любить ребенка! Как и меня…