- Простите, дома оставил, - как можно
доброжелательней улыбнулся я в зомбированные лица.
- Что в рюкзаке?
- Вода!
- Откройте рюкзак.
Вот черт!
- Чья на вас куртка? - задали мне
вопрос после того, как даже не удосужились заглянуть в
портфель.
- Деда моего, - развел я руками. -
Надел вот, по привычке, решил сбегать за сигаретами. Я тут живу
недалеко, вот в это м доме, - указал я рукой на незнакомую мне
девятиэтажку.
- П… проходите, - выдавил из себя
юный полицейский, вконец растерявшись моим складным ответам, после
чего схватился за собственный лоб, поморщился.
Я, не испытывая судьбу, со всех ног
припустил через проезжую часть и скрылся на цокольном этаже дома
напротив. Именно там, в подвальном помещении располагалось
интересующее меня кафе, и именно там я собирался отсидеться до
того, как начнется заварушка с «Фотолюксом».
Кафе с пафосным названием «Чиз-Кейк»
оказалось недоношенным ребенком советской пельменной и английского
паба: заплёванные пластиковые столики у входа и мебель в стиле
«лофт» у дальней стены, обшарпанная вешалка-тренога у дверей и
кожаные табуреты у барной стойки, матовый керамо-гранит под ногами
и чугунные советские батареи вдоль стен. Завершали картину
полумрак, гул холодильника и бубнеж унылого диктора с экрана
здоровенного ЖК-телевизора. Стоило окунуться в это чудо
пост-советского арт-хауса, как захотелось расхохотаться. Наивно
полагая, что самый умный, я выбрал это заведение в качестве
наблюдательной точки. Думал, закажу кофе, может, супчик какой, и
буду с комфортом поглядывать на «Фотолюкс», выжидать, да украдкой
изучу обновленный незеррилм под согревающий бульон и крепкое черное
варево. А оказалось, что таких умных как я тут ещё два десятка и
вся эта банда сейчас фальшиво отыгрывает праздное любопытство,
якобы, в упор друг друга не замечая и попивая дешевый остывший
кофе.
Моё внезапное появление, в
полицейском бушлате и с погонами полковника, хотя бы на минуту, но
внесло настроение любопытства и удивления в эту стеснительную
вечеринку, окутанную сигаретным дымом, темнотой и нудным
бормотанием телевизора. Но стоило мне прошлёпать в дальнюю часть
зала, да грузно плюхнуться за свободный столик, как общее
настроение вернулось к прежним мотивам, а толпящиеся у входа вновь
начали изображать праздное безделье. Причина, по которой весь этот
спектакль кучковался у самых дверей, проста - оттуда видно улицу
через окна-бойницы цокольного этажа. Пройди пару шагов вглубь
помещения и о панораме «Фотолюкса» можно забыть.