Я спрятал нож в карман, ухватил
псевдо-полицейского под руки, потащил к скамейке. Усадить мертвого
на лавку оказалось труднее, чем я себе представлял. Безжизненное
тело постоянно заваливалось на бок и как бы мне того не хотелось -
пришлось прогуляться за помощью к ближайшей помойке. Разыскав в
мусорном баке подходящего размера железяку, вернулся на детскую
площадку и подпер убитого в грудь. Вот, теперь для взгляда
случайного прохожего постовая служба присела шнурки завязать.
Закончив с импровизацией, осмотрел патрульного на наличие
табельного. К моему удивлению, кобура пистолета торчала у выдры из
кармана штанин и вид имела изрядно пожеванный. Ещё я обнаружил
половину кожаного ремня и надкусанную перчатку - заначка хранилась
во внутреннем кармане бушлата, замотанная в целлофановый пакет для
сохранности. Последнее, чем я разжился - служебное удостоверение
бывшего владельца униформы, целиком в крови и грязных разводах. На
этом трофеи заканчивались. Ни пистолета, ни наручников, ни ещё
одного чудо-ножа у выдры при себе не числилось и понять с чем это
связано, в данный момент не представлялось возможным.
Тем временем, второй
псевдо-полицейский пришел в сознание. Очнувшись, выдра обнаружила
мое колено на своей груди и трофейный тесак у горла, скривилась,
раздумывая, после чего внезапно заявила:
- Оружие на землю и без
глупостей.
Я, признаться, ничего подобного не
ожидал. Особенно, настолько расхожей фразы, горячо любимой
зарубежным кинематографом. Серьезно, «наши» копы так не говорят.
Вот «мордой в пол, руки за голову» - совсем другое дело. Да и
вообще, какая ещё сдача? В этой ситуации ему бы начинать диалог со
знаменитого «Только без глупостей! Давай сначала поговорим», а не
требовать от нападающего сложить оружие. Уж так-то всяко больше
шансов не помереть в первую же минуту.
- Последнее предупреждение. Считаю до
трех. Один… - вновь огорошила меня выдра, злобно ухмыляясь. -
Два…
- Три, - не дал я договорить
полицейскому. - Дальше что?
Патрульный на мгновение растерялся,
замолчал, удивленно на меня поглядывая, после чего изменился в
лице. Сощурившись, не отрывая от меня пронзительного взгляда,
сутулая собака медленно и очень грозно процедила:
- Сейчас понятые зайдут и
приступим.
Сказано это было таким убедительным
тоном, что мне на секунду реально поверилось в существование
последних. Я еле удержался, чтобы не оглянуться посмотреть из какой
двери будут заходить те самые понятые. Однако, быстро сообразив,
надавил лезвием ножа собаке по горлу, намекая прекращать концерт.
Псевдо-полицейский вконец растерялся. Нервно облизнувшись, пожевав
губами, выдра мучительно-долго размышляла, после чего с непонятной
надеждой в голосе заявила: