Самый лучший апокалипсис - страница 96

Шрифт
Интервал


- Короче, выдра, - я надавил тесаком. - Ты где сыча запер? Вспоминай адрес, как здание выглядело, приметы, координаты.

Откровение псевдо-полицейскому далось с большим трудом. Фыркнув что-то злобное и нечленораздельное, пленная собака с явной неохотой проговорила:

- В подкладке воротника бумажка зашита, там всё намалевано. И дом, и подвал, и… всё остальное.

Мне даже любопытно стало чего такого «остального» могла нарисовать выдра в своей бумажке. Я потянулся к чужому воротнику, нащупал припрятанный в подкладке листок, собирался срезать нитки и вытащить заначку, как все пошло наперекосяк. Не успел я сообразить, как сутулая собака открыла рот, сложила губы трубочкой и зарядила мне в лицо слюной. Залп был точно из водяного пистолета и пришелся ровно промеж глаз, заставив меня взвыть от боли. Пекло̍ просто адски.

- Тупой Индиана Джонс! - радостно заголосила гадина, молниеносно опрокидывая меня на землю. - Вот ты и попался!

В следующую секунду я окончательно полетел на спину, мобильник был выбит из рук, а выдра попытались стащить рецепт из внутреннего кармана моего бушлата. Я взмахнул ножом, защищаясь. Бил наотмашь, так как ничерта не видно. Глаза словно кислотой зали̍ло. Лезвие тесака шкрябнуло о лысую башку нападавшего, тут же раздался наполненный болью скулеж, а чужие зубы цапнули меня за руку. Теперь уже я взвыл, будто раненный пес, но пальцы не разжал. Выронить нож означало попрощаться с жизнью. Выдра поняла безрезультативность своих потуг и попыталась перегрызть мне горло.

- Кранты тебе, человечина! - злобно прошипело над самым ухом, после чего последовала попытка укусить и глухой удар - я собственным лбом врезал собаке по зубам. - Гадский Индиана Джонс!!

Наша возня продолжалась ещё десяток секунд: я брыкался как мог и вслепую махал тесаком, выдра меня то душила, то норовила укусить, то пронзительно скулила, получая колото-резаные ножевые. Точку в этом противостоянии поставила моя собственная фомка - верная железяка предательски опустилась на мою голову. В глазах окончательно потемнело, сознание поплыло, я из последних сил ухватился за воротник сутулой собаки. Тут же послышался треск рвущейся ткани, хруст снега под чужими ногами и затихающий вдали голос:

- Бабосики!!

Судя по радостным воплям, меня только что «ограбежили». Я сунул руку за пазуху, проверяя. Внутренний карман бушлата отсутствовал - гадская собака вырвала его вместе с нитками. Матерясь как сапожник, нащупал в снегу свой телефон, подобрал. Практически вслепую, ползая на четвереньках, отыскал нож и фомку, после чего разогнулся и пьяной походкой поплелся к спасительному подъезду. Слезы лились ручьем, рожа стремительно пухла, кровоточила рука, а счастливое «БАБОСИКИ!!» все ещё доносилось двумя кварталами дальше.