- Короче, выдра, - я надавил тесаком.
- Ты где сыча запер? Вспоминай адрес, как здание выглядело,
приметы, координаты.
Откровение псевдо-полицейскому далось
с большим трудом. Фыркнув что-то злобное и нечленораздельное,
пленная собака с явной неохотой проговорила:
- В подкладке воротника бумажка
зашита, там всё намалевано. И дом, и подвал, и… всё остальное.
Мне даже любопытно стало чего такого
«остального» могла нарисовать выдра в своей бумажке. Я потянулся к
чужому воротнику, нащупал припрятанный в подкладке листок,
собирался срезать нитки и вытащить заначку, как все пошло
наперекосяк. Не успел я сообразить, как сутулая собака открыла рот,
сложила губы трубочкой и зарядила мне в лицо слюной. Залп был точно
из водяного пистолета и пришелся ровно промеж глаз, заставив меня
взвыть от боли. Пекло̍ просто адски.
- Тупой Индиана Джонс! - радостно
заголосила гадина, молниеносно опрокидывая меня на землю. - Вот ты
и попался!
В следующую секунду я окончательно
полетел на спину, мобильник был выбит из рук, а выдра попытались
стащить рецепт из внутреннего кармана моего бушлата. Я взмахнул
ножом, защищаясь. Бил наотмашь, так как ничерта не видно. Глаза
словно кислотой зали̍ло. Лезвие тесака шкрябнуло о лысую башку
нападавшего, тут же раздался наполненный болью скулеж, а чужие зубы
цапнули меня за руку. Теперь уже я взвыл, будто раненный пес, но
пальцы не разжал. Выронить нож означало попрощаться с жизнью. Выдра
поняла безрезультативность своих потуг и попыталась перегрызть мне
горло.
- Кранты тебе, человечина! - злобно
прошипело над самым ухом, после чего последовала попытка укусить и
глухой удар - я собственным лбом врезал собаке по зубам. - Гадский
Индиана Джонс!!
Наша возня продолжалась ещё десяток
секунд: я брыкался как мог и вслепую махал тесаком, выдра меня то
душила, то норовила укусить, то пронзительно скулила, получая
колото-резаные ножевые. Точку в этом противостоянии поставила моя
собственная фомка - верная железяка предательски опустилась на мою
голову. В глазах окончательно потемнело, сознание поплыло, я из
последних сил ухватился за воротник сутулой собаки. Тут же
послышался треск рвущейся ткани, хруст снега под чужими ногами и
затихающий вдали голос:
- Бабосики!!
Судя по радостным воплям, меня только
что «ограбежили». Я сунул руку за пазуху, проверяя. Внутренний
карман бушлата отсутствовал - гадская собака вырвала его вместе с
нитками. Матерясь как сапожник, нащупал в снегу свой телефон,
подобрал. Практически вслепую, ползая на четвереньках, отыскал нож
и фомку, после чего разогнулся и пьяной походкой поплелся к
спасительному подъезду. Слезы лились ручьем, рожа стремительно
пухла, кровоточила рука, а счастливое «БАБОСИКИ!!» все ещё
доносилось двумя кварталами дальше.