Генка вышел на небольшую поляну, огляделся и достал из кармана четвертинку. Небольшая бутылочка аккуратно легла в мозолистую руку. Он хотел выпить, пока не налетела орда вчерашних… да что тут скрывать, и позавчерашних собутыльников. Чего-чего, а дефицита компании в парке не наблюдалось. Гена жил здесь с самого основания района и наблюдал воочию «разбухание какашки в проруби», как выразился как-то Генкин сосед. Умнейший человек, поэт, а туда же: «какашка в проруби». Тьфу ты! Это он про их родной город. Сначала, в шестидесятые годы, здесь возвели два завода, а уже потом оба предприятия начали обрастать городом.
Иногда Гена задумывался насчет «какашки». Возможно, поэт и прав. Взять хотя бы Дмитрича. Говно говном. Лежит, сука, в их подъезде и воняет. Генка еще ни разу не прошел мимо без каких-либо реплик. А то и пинка даст. Ну не уважал он «чертей». Порой даже подумывал выйти среди ночи и садануть этому отбросу по башке топором. Кто будет искать убийцу бомжа? А ведь когда-то Генка выпивал с Дмитричем. Тогда он говном не был, имел нормальное имя, приличную одежду, жилье и жену. Пока Генка в очередной раз мотал срок, что-то произошло с Анатолием Дмитриевичем. Что-то поломалось в его счастливой жизни. Когда Гена вернулся, бывший собутыльник в неприглядном виде обитал под лестницей. Да и черт с ним! Каждому свое.
Гена еще раз посмотрел по сторонам. Оглядел каждый куст, каждое дерево вокруг себя в поисках стаканчика. Мусора – хоть «КамАЗ» с прицепом подгоняй, а стаканчика ни одного. Засрали парк. Если на центральной аллее еще чисто, то тут, где ежедневные сборища, человек, как и всякое органическое существо, оставляет после себя отходы. И с каждым днем их становится все больше и больше. Насчет уборки и говорить не приходится. Люди, собирающиеся здесь, собственную задницу вымыть забывают, а мусор… Геннадий фыркнул и открыл бутылку.
Ладно, можно и без стакана обойтись.
Выдохнув, он поднес бутылку к губам и замер. Губы шевельнулись в безмолвных проклятиях. Переложив чекушку в левую руку, задумался. Перекрестился (вот так вроде и по-человечески) и в четыре глотка осушил бутылочку. Глаза наполнились слезами. Отбросив бутылку в кучу мусора, Гена подошел к дереву, оторвал лист и кинул в рот. Начал жевать. Зеленая кашица потекла из уголка рта. Он причмокнул, облизнулся и пошел в сторону реки.