— Ханжа, — беззлобно сказал Иримин.
— Гуляка, — ответила я и мы улыбнулись друг другу.
Это была правда, но меня всё равно тянуло к нему. Ещё бы, как устоять перед этими большими глазами с почти бесцветными радужками? Татуировка на лице особенно завораживала — тонкий узор от виска к шее, завитки сплетались в руны, приносящие удачу. Эльфы в эирите казались до невозможного скучными, всегда манерные и холёные, в одинаковых сиреневых плащах. Другое дело стражи: шумные, весёлые, разные.
Иримина ни с кем не спутать со спины. Пусть вдоль хрящиков длинных ушах у него блестели серьги-колечки, как у многих, зато такую причёску никто не носил. Свои чёрные волосы он заплетал в неопрятные колоски на висках, а пряди между ними торчали во все стороны.
Он шевельнулся, и ухо согрело тёплое дыхание.
— Хватит, — буркнула я, — не хочу.
— Раз не хочешь, зачем пришла?
Озорной голос и манил, и раздражал. Тянуло отдаться моменту: лес, тишина, очаровательный эльф рядом, ох как тянуло, но нельзя было уступать хотя бы из вредности. Слишком явно Иримин демонстрировал, что знает о моих мечтах.
Приходить действительно не стоило, но хотелось ловить на себе любовные взгляды, видеть томную улыбку. А ещё чувствовать касания и наслаждаться мгновением, чтобы быстро пресечь их. Между нами не было любви, я желала Иримина, а он — меня.
Нельзя. Отец занимал высокую должность в совете эирита, ему повредят слухи о связи дочери с каким-то стражником. Будь это кто-то другой, можно было рискнуть, но с Иримином… нет, не стоило. Люди говорили, что наш народ похотлив, но этот эльф выделялся даже среди своих. Гуляка, одним словом, ни одной юбки не пропускал.
Я невольно покосилась на руки Иримина, которые не скрывал кожаный нагрудник. Мышцы выглядели округлыми и твёрдыми, но небольшими. Представляю, сколько силы в них таилось, как приятно было ощущать её на себе. Эльфы из эирита вели себя мягко, всё боялись выглядеть грубиянами. Обычно это радовало, но в моменты близости хотелось неистовства, побыть слабой в чужой власти… Проклятье! Иримин заметил взгляд и хитро улыбался.
Не хватило воли отстраниться, когда он вновь приблизился и потёрся носом о висок. Так аккуратно — здесь не было дурного, можно и позволить, только немного. В животе сладко потянуло, когда ладонь эльфа легла на бедро. Он не двигал ей, но ткань не скрывала тепло и чуть шероховатые от тетивы пальцы. Вот бы они оказались под платьем, скользнули по чувствительной коже на внутренней стороне бедёр, внизу живота…