Со временем каждая Муза стала покровительствовать вполне определенному искусству. Клио стала музой истории, Урания – астрономии, Мельпомена – трагедии, Талия – комедии, Терпсихора – танца, Каллиопа – эпической поэзии, Эрато – любовной поэзии, Полигимния – песнопений, посвященных богам, Эвтерпа – лирической поэзии.
Гесиод жил вблизи Геликона, одной из гор, посвященных Музам. Другими такими горами были Пиэр в Пиэрии, где они родились, Парнас и, конечно, Олимп. Однажды Музы предстали перед Гесиодом и заявили: «Мы знаем, как обманывать, чтобы в ложь поверили, но мы также умеем, когда захотим, говорить об истинных вещах». Они, как и Грации, – спутницы Аполлона, бога, говорящего только правду. Пиндар утверждает, что инструменты их столь же благозвучны, как и лира самого Аполлона. «Золотые лиры, которым подчиняются па танцора, есть как у Аполлона, так и у венчанных фиалками Муз». Вдохновленного Музами кифареда почитали гораздо больше, чем любого жреца.
Когда образ Зевса стал более величественным, рядом с ним на Олимпе появилось два божества: Фемида, что означает правосудие или Божественная справедливость, и Дике (Дика), то есть Человеческая справедливость. Однако они никогда не имели реальных личностных свойств. То же можно сказать и о двух персонифицированных комплексах эмоций, ценившихся у Гомера и Гесиода превыше всего. Это Немесида (Месть) и Эйдос, слово, труднопереводимое, но широко употребляемое греками. Оно означает благоговение перед моральными ценностями, смешанное с чувством стыда, которое удерживает людей от дурных поступков. Кроме того, оно означает чувство, которое богатый человек должен испытывать в присутствии обездоленного; это – не сострадание, а осознание того, что различие между ним и этим беднягой не так уж и велико.
Однако ни Немесида, ни Эйдос, видимо, не обитают вместе с богами. Гесиод сообщает, что Немесида и Эйдос, спрятав свои прекрасные лица под белые одежды, покидают землю и присоединяются к бессмертным только тогда, когда люди окончательно подчиняются собственной злой воле.
Время от времени на Олимп возносились и некоторые смертные. Но как только они попадали туда, их имена исчезали из литературы. Их истории будут рассказаны позже.