– Это неважно. Остается верность родине.
– О, это разговор долгий. Я, как человек, много лет проживший на Аризоне, считаю, что ваши теплые чувства имеют весьма зыбкие основания. Но это вопрос спорный.
– Вы жили на Аризоне? – удивился капитан и посмотрел на собеседника с явным подозрением. – У вас абсолютно чистый язык. И черты лица… Вы – перебежчик!
– Нет. Тут все сложнее, – усмехнулся Филатов. – Капитан, я не буду выпытывать у вас военные секреты. В конце концов ваш корабль у нас. Цель вашего вояжа понятна – прощупывание внешнего пояса обороны Московии. Вас бы никогда не нашли, но вы не учли одного – наши технологии обогнали ваши. Притом серьезно.
Капитан поморщился.
– Я не прав? – прищурился Филатов. – Новый разведчик – ваша надежда на создание корабля-невидимки, который современные сканеры не обнаружат никогда. А потом – армада кораблей-невидимок, как нож сквозь масло проходящих через внешние оборонительные кольца. Заманчиво… Но все лопнуло.
Капитан вздохнул и потянулся к стоящему на столике бокалу с соком из клубничного лука.
– И вы не выполнили долг – не ликвидировали корабль, когда потерпели аварию.
– Я не мог, – капитан сделал жадный глоток.
– Вот именно. Об этом я и хочу переговорить. Что произошло на борту? Вряд ли это военная тайна.
– А! – махнул рукой Демитрасс. Помолчал какое-то время и, не дождавшись новых вопросов, заговорил: – Вы правы – тут все и так ясно. Задача разведвылета – проникнуть за первую линию вашей оборонительной сферы. Считка частотных характеристик противоракетного оборудования. Дислокация АБК… Мы почти подобрались к цели. Я был уверен, что задание безопасно. Засечь «Парящую лису» – для этого нужна чувствительность систем на порядок выше имеющихся – а в ближайшие десятилетия это нереально… Как я считал.
– Аризона опять села в лужу, недооценив противника.
– Может быть… Мы подбирались к исходной точке, когда началось это. Сперва я подумал, что мы имеем дело с вашей техникой. Какое-то новое оружие… Но нет, такого просто не могло быть… Началось с того, что у второго пилота появились странности. Он нес вахту, и когда я его застал, взгляд у него был не от мира сего. «Джек, – сказал я ему, – ты неважно выглядишь». Мне нужно было его сразу сменить. Но он встряхнул головой и вновь стал тем же самым Джеком Гроусом, самым хладнокровным человеком, которого я встречал. Я ушел. А через полчаса началась чертовщина.