Сомов прикрыл глаза. Стояла тишина. Казалось, не происходит ничего. Он представить себе не мог, что вскоре на территорию госпиталя ступят убийцы. И ничего нельзя изменить.
Минуты бездействия были самыми жуткими. Ожидание парализовывало.
А штурмовики вгрызались все глубже и глубже в защитпокрывало, как оголодавшие крысы. А таймер, заведенный компьютером и висящий перед носом Сомова, показывал, сколько осталось. Сотни больных людей, судьба уникального оборудования, сам госпиталь – возможно, часы отсчитывали, может быть, сколько осталось им существовать. И самому Сомову погибать тоже никак не хотелось. Но…
Таймер кончил отражать минуты. Пошли секунды.
– Защитный комплекс прорван, – буднично сообщил комп и добавил: – Черт побери.
Скрестились гибельные, наполненные огромной энергией лучи штурмовиков и двух охранных башен.
Полыхнули плазменные разрывы. Сомов зажмурил глаза, а когда открыл их, увидел, что одного штурмовика и двух башен нет.
Корабли прорвали первый рубеж обороны и неторопливо двинулись вперед. Им предстояло уничтожить еще четыре башни.
От штурмовиков отделились светлые точки пробойных ракет. Опять полыхнуло пламя. Еще одна башня уничтожена.
– Спаси нас господи! – Сомов истово перекрестился и стал ждать конца.
Командный пункт тряхнуло так, что у госпитальера лязгнули зубы. Ракета взорвалась в районе блока интенсивной терапии.
– О, Боже мой! – застонал Сомов.
От штурмовика оторвалась еще одна ракета и рванулась к административному блоку. Госпитальер зажмурился. Он понял, что пришла его смерть. Она имела вид неумолимо надвигающейся ракеты-пробойника…
***
– Триста единиц! – как ужаленный заорал Утконос, теряя свое знаменитое самообладание.
– Триста, – неожиданно спокойно кивнул Док Сэм.
В боксе, где был помещен Черный шаман, взорвался сгусток биоэнергии величиной с солнце.
А потом…
Помещение бокса будто пошло рябью. Плавные линии сместились и приобрели угловатые очертания, тогда как углы стали округлыми и мягкими. Предметы стали другими, не менее реальными, но в них что-то сдвинулось. Возникло фиолетовое свечение.
– Дьявола ему в глотку! – вдруг прокричал Утконос непонятно из каких глубин подсознания всплывшее ругательство. На глазах корежились и мялись диски и сетка диагностического оборудования. Будто кто-то невидимый, но невероятно мощный, закручивал крепкие металлические предметы и хрустел, как леденцами, ал-мазокерамикой.