После последней заварушки, в которую его втянул, конечно же, лучший друг Филатов, госпитальер не находил себе места. Он так и не вернулся в космический госпиталь, числился консультантом федерального центра «Антивирус», но в этом качестве не обрел себя. За год он попытался систематизировать накопленный богатый научный материал, наметить дальнейшие исследования по ряду тем, где его первенство было очевидно, но дела, которые он начинал с неизменным энтузиазмом, быстро забрасывал. Что-то в нем дало сбой. Душа его томилась в тревожном ожидании. В ожидании чего? Он и сам не мог понять. Но с окружающим его спокойным, размеренно существующем миром он вошел в разлад.
Тягучее время в несущемся в надпространстве корабле способствовало появлению самых дурных мыслей. И путешествие быстро стало для Сомова изощренной пыткой – пыткой ожиданием и неизвестностью. Меньше всего он относил себя к категории героев, и, стоило задуматься над тем, в какую мясорубку они суются, ему становилось не по себе. Хотелось завопить что-то жалкое и малодушное, типа: поверните корабль, я возвращаюсь! Только «Альтаир» не повернешь. И принятое решение не изменишь. Он заключил очередной договор с судьбой, согласившись на эту авантюру, и отдал себя на ее милость.
Пытаясь отвлечься от тягостных мыслей, госпитальер с головой погрузился в работу. Он просматривал стереозаписи – все те же зоны поражения, те же тела «замерзших». Корабельный анализатор, к которому Сомов обращался с заданием проанализировать ситуацию, выдавал, как и положено, длинный список самых безумных вариантов, из которых предлагалось выбрать тот, который нравится. Для каких-то выводов исходной информации было маловато. Да и знаменитая интуиция госпитальера, позволявшая в критические моменты выбирать из тысяч вариантов единственный верный, сейчас безмолвствовала.
Сомов пробежался пальцами по голографическому пульту, вновь вызывая перечень версий происходившего на Синей Долине. И провел пальцем по одной строчке. Она увеличилась в размере и хищно зависла в воздухе, наливаясь красным пульсирующим светом. От нее исходила тревога. Она дышала холодной опасностью.
«ВНЕШНЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ».
– Внешнее воздействие, – вслух произнес Сомов.
На этот фактор можно списать все загадки Вселенной…
Внешнее воздействие. Чужой разум. Непостижмый, цепкий, могущественный, и беспощадный. Будто из бездны на тебя смотрят глаза неизвестных.