– Так от чего умерла Анна? – спросил Кастор, стоя посреди передней.
– Да кто её знает, померла и всё. Так-то не старая еще была… – ответил Проскур.
– Завтра сжечь здесь всё.
– Сделаем, Ваше Преподобие.
От анниной избы по неглубокому снегу, через зазоры в кустарнике и деревьях, прошли еще немного. На небольшой прогалине, в кругу хищно склонившихся вокруг деревьев, обнаружился заснеженный бугорок, это и была могила погибших селян. Все замерли перед захоронением, мужики боязливо переглядывались, а голова вообще был мрачнее тучи.
– Ну и чего мы ждём, пока они сами вылезут? Ответственно заявляю, этого не произойдёт. – съязвил комиссар, и мужики принялись копать. Собственно копать там почти и не надо было, разве что немного разгрести замерзшие куски мха и дёрна, вот и одежда показалась. Когда разгребли побольше, у мужиков стали трястись руки, а Агафон с Проскуром, и даже восторженный деревенский олух отошли подальше. Интерны помрачнели, и лишь Кастор лишь слегка приподнял бровь.
– Ну свалите этого в сторону, он же второго мне закрывает. – проговорил инквизитор, и мужики лопатами разделили два окоченевших тела.
На обоих трупах отчётливо видны были увечья, приведшие их к смерти. У одного парня на лице остались только белёсые застекленевшие глаза, и верхняя часть носа. Ниже розовели лохмотья розовой плоти, вместо половины лица. На побуревшей от крови стёганке дыра в области груди. Кастор был уверен, что сердца в трупе нет. Второй мужичок имел внушительный пролом в черепе и развороченную глотку, торчавшую краями раны из-под бороды.
– Братья интерны, обратите внимание, – проговорил Кастор после недолгого молчания – у этого парня разорвано горло, но стёганка не залита кровью, и вообще по сравнению с этим красавцем труп чистенький. Я думаю, что если им дать оттаять, мы обнаружим что в нём вообще крови осталось немного.
– А у второго почему не так? – спросил Аполлос.
– Ну, во-первых, его Аннушка убила первым. Схватила за лицо, может быть когда наклонился. Пока этот обливался кровью, конечно еще живой, она догоняет этого, и бьёт его по голове. Спокойно разгрызает горло, пьёт свежую кровь. Крови много, но двух человек ей не выпить в любом случае. Она возвращается к первому, сомневаюсь, что к тому времени он был в сознании, видит, что крови с него уже не взять, да и не лезет больше, и просто жрёт его сердце. Деликатес, знаете ли. Брат Аполлос, что можно сказать об Аннушке, судя по всему этому?