– Ваше Преподобие, – заговорил Аполлос Кастора, подгребая веткой угли в костре. – А какого самого опасного монстра вы встречали в своей практике?
– Детский вопрос, брат Аполлос. Невозможно сравнивать степень опасности, если монстр с большой вероятностью может тебя убить. А таких было много… И я тебе так скажу, при плохом стечении обстоятельств, одержимый ребенок может быть более опасен, чем инкарнированный демон. Опасность противника всегда зависит от твоей готовности и условий.
– Ну вот Анна, насколько опасна?
– Полагаю, узнаем когда закончим. Её будет не просто упокоить, она не чувствует боли, и физически сильнее любого человека, наверняка очень быстра. Прежде всего надо будет разрушить её мозг, сделать невозможной регенерацию. Вам нужно будет прежде всего наблюдать, по крайней мере, пока я не потеряю контроль над ситуацией. И в том случае действовать будет прежде всего Рорик, только потом вы. Все может пройти легко, а может и очень плохо, тут как Бог даст.
Небо окончательно стемнело, покрылось бисером холодных звёзд, а снег засиял голубым светом, пересеченным древесными тенями. Крадучись, проглядывая сквозь ветви, на небо вползало безглазое лицо луны. Никто не мог до сих пор сказать, ни учёные, ни богословы, почему ночное светило придавало силы демонам, но опыт давно уже возвел это обстоятельство в степень закона. Полнолуние время силы и жажды, когда духи получали власть над миром людей.
– Нам пора братья. Гасите костёр. – встал Кастор, и лицо его приняло еще более холодное выражение чем обычно. – Господин Сирко, вы должны будете нам помочь, сейчас я объясню как.
По пути к озеру инквизитор кратко и доступно изложил голове, что от него требовалось.
– Вы используете меня как наживку… Это же смерть… – побледнев проговорил Агафон, и здесь даже голос матёрого, сурового мужика дрогнул.
– Совсем не обязательно. У вас есть шансы, и тут уж как судит Бог. Если Он вас помилует, помилую вас и я.
Голова ничего не ответил, а лишь взял из рук инквизитора обоюдоострый кортик, и направился от берега к зловещему отверстию во льду. Шел ровно и уверенно, несмотря на то, что испытывал ужас. Лунный свет превратил озерную гладь и лес по его краям в мертвенный пейзаж, зловеще тихий, неподвижный. Лишь тёмная фигура Сирко двигалась на середину бледного простора.