Подумав ещё с минуту Барроумор отложил бумаги в сторону.
– Один интерн и один сентинел дневалит до заутра, другие двое до первого света. Потом побудка. С утра поднимаем голову, набираем волонтеров из местных и расставляем на постах. Делаем дознание, задерживаем. Брат Натан, завтра мне точно нужны, во-первых, Лия и жена головы, Марта. Во-вторых, сам голова, его заместитель и шинкарь. Завтра же брат Аполлос отправляется в местное аббатство с санкцией на эксконфессию, допросит священников окормлявших деревню последние лет пять. А теперь отбой, скоро уже полночь.
Первым дневалил Аполлос, однако брат Натан так же не смог уснуть, и что бы пообщаться, не беспокоя других братьев, интерны вышли за дверь.
Над селом нависла пронзительно-звёздная ночь, слегка морозная, налитая голубоватым сиянием гигантского рогатого полумесяца. Тишина стояла абсолютная, и казалось, что приземистые силуэты хат, это просто мертвые глиняные груды, которые никогда не были обитаемы. Или вовсе могильные бугры на старом погосте…
– Видит Бог, я бы просто сжег здесь все и поехал обратно. – покачал головой Аполлос.
– А хочет ли этого Бог? – усмехнулся Натан. – Для того, что бы решать все таким образом, нас не было никакой нужды держать в Академии. Достаточно раздать красные ленты, вооружить, и довольно. Но. .. Инквизиция это нечто более сложное.
– Я иногда смотрю на Барроумора… Мне кажется, мне никогда таким не стать. Не удивляюсь, если его подследственные сами просятся на костер, лишь бы только он прекратил с ними разбираться.
– Если бы комиссар во всем не разбирался, то не стал бы тем, кем мы его знаем. Вычистить алхиманов в столице… Это уже вошло в учебные пособия. А вот Маркус, кажется, сторонник твоего подхода, и кто он? Секундант и то, по протекции.
– Ну, о Барроуморе разное ещё говорят, даже в Академии.
– Например то, что он никогда не спит. Просто закрывает глаза, и при этом все слышит, всегда остается в боевой готовности. Его нельзя застать врасплох.
– Надеюсь, мы ничего такого не сказали? – усмехнулся Аполосс, и немного громче добавил: – Всегда считал Барроумора эталоном инквизиции, совершенным слугой Меча и Факела.
Натан ничего не ответил, но жестом показал, что переигрывать не стоит. Братья постояли на улице ещё минут пять, и наконец зашли внутрь избы.