Дорога вышла неспокойной. Больше всего расстроило предательство
Тихона. А судя по его обмолвкам, недоброжелатели сидели в Лондоне.
Туда Яша собирался наведаться, но попозже. На варшавском вокзале
же, Сарочка толкалась почти непрерывно. Пришлось покрутиться по
улочкам города в гриме. Далеко от вокзала он не отходил и спустя
пару часов сунулся снова. Все было тихо, Сарочка молчала, так что
купив билет уже вечером он катил в Голландию. Вот в Амстердаме
пришлось задержаться.
В оконной мастерской, покопавшись в стеклянном бое, удалось
подобрать несколько подходящих по виду осколков. Пользуясь новыми
знаниями, превратить их в алмазы проблем не составило. Другое дело
что одно превращение забирало почти все силы молодого Коэна. Тем не
менее с задачей превращения он справился и в полный рост встала
проблема сбыта. Но не даром же он приехал в Амстердам. Гранильных
мастерских здесь было много, лица соотечественников попадались в
каждой второй. Так что и эту задачу удалось решить. В процессе
продажи правда пришлось погрозить Сарочкой и даже устроить хозяину
мастерской временное несварение желудка. Но в конце концов стороны
пришли к консенсусу. Яша получил приличную сумму в фунтах и
голландский паспорт на имя Якова Зальцмана. И уже через пару дней
занял каюту на пароходе отплывающем в Святую Землю.
Впереди был год, но и дел себе Яша наметил немало. В первую
очередь следовало выучить язык. В предстоящих заботах английский
был просто необходим. Особых проблем в изучении он не предполагал.
Все-таки три полноценных языка он уже знал. Иврит, идиш и русский.
Можно ли было считать "трасянку" за полноценный язык не ясно, но в
любом случае сойдет как три с половиной. Да и тренированная память
талмудиста позволяла надеяться, что освоение языка не будет чем-то
слишком ложным. Так что репетитора Яков нашел без проблем. А для
пополнения словарного запаса купил себе Диккенса в оригинале.
Неприятность оказалось в другом. Живя среди своих ортодоксальных
соотечественников приходилось посещать бейт-кнессет и молиться со
всеми вместе. А что бы не выдать себя полноценной молитвы не
получалось. Бормоча слова и раскачиваясь вместе с толпой молящихся,
Яша лишь изображал искреннюю молитву. Это его неимоверно
раздражало. Не так он привык вести себя в молельном доме. Но и
выхода не было. Полноценно молиться удавалось лишь дома, в
одиночестве.