Однажды на общем благословении он сказал своим посетительницам, что всю ночь не спал. Все начали расспрашивать, от чего, да как же это, на что старец сказал: «Вот все могут говорить о своих болезнях, а я и не говори: начнутся оханья, слезы; потому если и скажу иногда, то только часть; а если бы знали все, что я чувствую… Иногда так прижмет, что думаю, – вот пришел конец».
К нему приходили люди с самыми жгучими вопросами, которые он усваивал себе, которыми в минуту беседы жил. Он всегда разом схватывал сущность дела, непостижимо мудро разъяснял его и давал ответ.
Для него не существовало тайн: он видел все. Незнакомый человек мог прийти к нему и молчать, а он знал его жизнь, и его обстоятельства, и зачем он сюда пришел. Слова его принимались с верой, потому что были с властью, основанной на близости к Богу, давшему ему всезнание. Чтобы понять хоть сколько-нибудь подвижничество о. Амвросия, надо себе представить, какой труд – говорить более 12 часов в день!
Любил старец побеседовать и с мирскими благочестивыми, в особенности образованными, людьми, каковых бывало у него немало. Вследствие общей любви и уважения к старцу приезжали в Оптину лица католического и других неправославных вероисповеданий, которые по его благословению принимали тут же Православие.
Любовь старца не была «отношением» к кому-то, это было состояние, в котором он жил. Ему было свойственно постоянное сердечное сокрушение как о своих собственных грехах, так и о грехах своих ближних. «…Должно знать, говорил старец, что если всякая добродетель приобретается не вдруг, а постепенно и с трудом и понуждением, то кольми паче любовь, как начало и конец всех добродетелей, требует к приобретению своему и времени, и великого понуждения, и внутреннего подвига, и молитвы, и прежде всего требует глубокого смирения пред Богом и пред людьми.
Смирение и искреннее сознание своего недостоинства – во всех добродетелях скорый помощник, равно и в приобретении любви. Итак, начнем каждый с той степени любви, какую кто имеет, и Бог поможет нам.
Кого тяготят грехи, тот да помышляет, что любовь покрывает множество грехов; чья совесть возмущена множеством беззаконий, тот да помышляет, что любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10). Любяй бо ближняго, говорит Апостол, весь закон исполни (Ср.: Рим. 13, 8). Если бы мы не достигли означенной совершенной любви, по крайней мере, позаботимся и постараемся не иметь зависти, и ненависти, и памятозлобия».