– Зачем ты танцуешь… это?
– Это называется падеспань. Красиво. Но нужна пара.
– У тебя одной выходит лучше некуда, – он, видно, был не в духе, раз так много говорил.
Таэра покачала головой и промолчала.
– А вы… пришли выпить? – спросила она через несколько шагов. Медведь усмехнулся.
– Мне лучше не пить. Я и так их помню. Всех до единого.
Сурин увидел, как она загадочно улыбнулась.
– Значит, надежда есть, – звонко сказала девушка.
– Какая надежда? – снисходительно спросил Сурин.
– Когда меня не станет, ты будешь помнить обо мне. Да? Да?
И она запрыгала перед ним, как девчонка, беспричинно радуясь всему. Чему? Заплёванной улице? Беспросветной ненужной работе без результата? Тому, что её ещё не сломал никто и не смешал с грязью?
– Слышишь, не скачи, как полоумная, – невольно улыбаясь, сказал он. – Тебе и так влетит за то, что ты со мной.
Не сразу, но Таэра перешла на шаг. Они заявились к нему, двигаясь на ощупь – света не было. Девушка села на подоконник, слушая знакомые приглушённые крики отдыхающих.
– Тебя ругают? Скажи, – из темноты попросил мужчина.
Двигаясь по хибаре, он остановился у окна и мог видеть, как Таэра передёрнула плечами.
– Я выбрала, – негромко сказала она, – а он сам виноват.
– Может, и я виноват? А, Чарна Полонея?
Девушка вздохнула и, подумав, сказала:
– Нет, милый, ты как раз вовремя.
Сказано это было упавшим голосом, и в следующее мгновение они уже были нераздельны.
Потом она вспомнила:
– А ты откуда знаешь моё имя?
– А это была тайна? Узнал из твоей анкеты. Таэра, значит, прозвище?
– Да. Так лучше.
– Что оно означает?
– Ничего, так, пустой звук.
Сурин обнял её. Девушка, как кошка, потёрлась о его плечо головой.
– Какой же ты пустой звук! Я с первого раза услышал, как ты звенишь – очень прихотливый, непустой звук. Так и есть – красавица Чарна Полонея.
– Бабка мне имя дала, думала, оно мне поможет из нищеты выбраться.
– Помогло?
– Сам видишь, что помогло.
Совсем немного Сурин оттаял, и того девчонке хватило. Под утро он сказал ей:
– Я не останусь здесь. Приехал братца позлить, чтоб поменьше строил из себя высокородного. Власть, тоже мне. У меня есть деньги. Хочешь со мной? Уедем на север, там люди как люди, никто в твою сторону криво не глянет.
– Хорошо бы, – она улыбнулась как-то невесело, будто он её сказками потчевал.
– Значит, договорились. Приедет дорогой родственник, и мы уедем.