Но дисциплина не была ни действенным, ни желанным средством от российских болезней. События, происшедшие во время правления Александра, были так значительны, что Россия, более чем когда-либо, нуждалась в творческом и реформаторском управлении. Это было время, когда русские люди впервые за всю свою историю осознали себя как нацию. Эпопея наполеоновского вторжения с сопутствующими ей разорением, страданиями и трагедиями пробудила во всех слоях общества чувство к своей стране более сильное, чем ненависть к захватчику.
Ни в одной стране общество не было настолько раздроблено, как в России накануне войны с Наполеоном. Аристократия, поместные дворяне, купцы и крестьяне, которые только и делали, что расширяли свои привилегии или боролись за свои права в ущерб интересам государства. Действительно, придворные и аристократы, которые говорили по-французски лучше, чем по-русски, и в каждой мелочи следовали французским образцам, были похожи на некую касту иностранцев, отделенных от остальных русских людей. Но вторжение Наполеона в самое сердце России, разрушение Москвы и ожесточенные бои на русской территории наконец начали сближать разрозненное общество. Войну 1812 г. недаром называли Отечественной.
Победа русских в этой кампании дала императору уникальную возможность сплотить свой народ и поддержать такое начинание, как отмена крепостного права, которое вывело бы Россию на следующий виток развития и избавило бы от феодального строя, в котором она жила долгое время. Но Александр больше интересовался европейской политикой, чем событиями, происходившими у него дома. На протяжении последнего, переломного, десятилетия своего царствования он большую часть времени проводил в Западной Европе, в то время как центробежные силы российского общества начали заявлять о себе более решительно, чем прежде. Война увеличила недовольство положением дел в России, но в это нелегкое время Александр предпочел устраниться от решения основных проблем и доверить повседневное управление страной Аракчееву, на которого он всегда мог положиться. Единственный большой проект, за который император и Аракчеев взялись после войны, – создание военных поселений – показал, насколько оба не понимали подлинные нужды России.
Конечно, Аракчеев не мог дать императору совета по поводу взрывоопасной ситуации, сложившейся в России к концу правления Александра. Он не был склонен проводить конституционную реформу и не пытался понять жаркие споры о будущем управлении империей, весьма распространенные во многих слоях общества. Но если бы Аракчеев был более любознательным и независимым по характеру, Александр никогда не дал бы ему ту высокую должность. Иначе говоря, Аракчеев точно выполнял все желания императора, не желая замечать туч, сгущавшихся над головой. И поскольку император не волновался из-за надвигающегося кризиса, спокоен был и Аракчеев.