И где-то под их ногами есть такой же. Стандартная мера
безопасности. Фраза “живёшь как на бомбе” на редкость точно
описывает ситуацию.
— Готово, – позвал их Травматург, вытирая пот со лба. Да он едва
на ногах стоит, поняла Магна, и чуть было не протянула ему руку,
помочь – безо всякой задней мысли. Хорошо, Док вовремя вмешался.
Он-то сам уже успел надеть перчатки.
Магна присвистнула. Травматург указывал на ячейку, которая ещё
утром была помечена числом двенадцать. А сейчас маркером было
выведено “-11”. Ни много ни мало.
— И открывать нельзя. – Магна посмотрела на часы. Пока ещё
нельзя. А если открыть и закрыть, то придётся Травматургу искать
путь заново. Иногда это отнимало до трёх часов непрерывного
открывания и закрывания ячеек. Сегодня что-то быстро получилось:
всего за час управился. За час и семь минут. И почему я никогда не
наблюдала, как это делают? – подумала Магна.
— У нас почти три часа ещё, – заметил Док. – И я уже
проголодался. Пообедаем? Заодно расскажешь, как ты научился
отщипывать от него кусочки.
Магна покинула морг последней. Криостат вернули в особую,
бронированную секцию: уничтожить мимика не очень сложно, но на всей
планете есть только два экземпляра. И потерять хотя бы один –
невосполнимая потеря. Даже если знать, что вырвавшийся на свободу
мимик может в считанные часы уничтожить миллионы людей (если на
небе не будет солнца).
Магна в последний раз встретилась взглядом со своей копией, и
вышла из секции. Стальная дверь закрылась, включились все датчики и
камеры наблюдения. А мимик в своём “бассейне” постепенно чернел и
утрачивал человеческие черты.
* * *
Профессор и Травматург сидели в креслах напротив открытой дверцы
в секцию “-11” и – так могло показаться со стороны – вели
непринуждённый разговор. Прочный канат, привязанный к стальному
кольцу (таких колец на потолке немало; все новички первым делам
спрашивают, для чего их так много) убегал куда-то в коридор,
которым стала открытая ячейка. Неудобный, тесный и тёмный коридор:
проползти по нему можно, но без всякого удобства, и только по
одному.
Шёл второй час осмотра хранилища. Ползти по коридору туда
пришлось чуть не десять минут, плюс ещё пять минут спуска по
лестнице. И всё это в непроницаемой мгле – во всех хранилищах такая
– и в вечном безмолвии. Говорить вслух там не стоит,
небезопасно.